Всемирная история в 6 томах. Том 1. Древний мир
Шрифт:
События правления следующих за Чандрагуптой II царей известны не слишком хорошо. Однако есть основания полагать, что к началу VI в. н. э. Гуптское государство переживало сложные времена. По крайней мере, в это время север Индии стал легкой добычей для войск варваров, что вряд ли было бы возможным в период политической стабильности.
Эфталиты. На рубеже V–VI вв. н. э. Гуптская держава столкнулась с серьезной внешней угрозой, сыгравшей впоследствии роковую роль в ее судьбе. В середине V в. на земли Северо-Западной Индии вторглись полукочевые племена, именуемые в индийских источниках хуна. Речь идет о так называемых «белых гуннах», как они называются в византийских и сирийских текстах, противопоставляясь просто гуннам. (Прокопий Кесарийский пишет, что «белые гунны» —
В самом начале VI в. эфталитский вождь Торамана проник со своими войсками в глубь Панджаба, а затем оттуда прошел до долины Ганга — вплоть до Каушамби, Варанаси и самого центра Магадхи. Неся с собой смерть и разрушения, войска эфталитов стерли с лица земли многие древние города, часть из которых так никогда уже больше и не возродилась (такова, к примеру, судьба центра Гандхары — древней Таксилы). Особо печальную славу приобрел сын Тораманы Михиракула, который, согласно тексту Гвалиярской надписи, «владел всей Индией». Очевидно, под его властью, и правда, находилась значительная часть североиндийских территорий.
Вскоре эфталиты были оттеснены на территорию Кашмира, где примерно к VII в. ассимилировались местным населением. Однако заслуга их изгнания, по всей видимости, принадлежала уже не гуптским царям, а представителям местных династий, получивших импульс для самостоятельного развития в пору своего существования в рамках державы Гуптов.
Очевидно, что приход в Индию эфталитов во многом повлиял не только на этническую ситуацию (формирование общности раджпутов в эпоху раннего средневековья), но и на политическую историю Северо-Западной и Северной Индии. Политический строй раннесредневековых государств в этих областях ясно указывает на племенные отношения, царившие сравнительно недавно в среде их создателей.
В эпиграфике этого времени постепенно нарушается существовавшая в эпоху поздней древности иерархия чинов и титулов. Наименования чиновников превращаются в титулы наследственных владетелей, а царская титулатура девальвируется. Так, к началу раннего средневековья древний титул «раджа» уже не только не являлся указанием на царственный статус его носителя, но и вовсе не обозначал человека, обладающего хоть какой-то реальной властью. В то же время наблюдается общее усложнение терминологии подчинения и иерархии власти. Такого рода изменения знаменуют собой наступление принципиально новой для Индии эпохи. Сходные процессы можно проследить и в других регионах — азиатских и европейских — на этапе перехода от древности к раннему средневековью.
Последовавший за приходом эфталитов общий упадок Северной Индии, политический и экономический, скорее всего лишь отчасти объясняется разрушительными последствиями варварского нашествия. Учитывая тот факт, что, скажем, упадок городов наблюдался даже в областях, которых не коснулся напрямую приход «белых гуннов», можно утверждать, что этот этап явился закономерным. Следующая волна урбанизации в Северной Индии будет связана уже со временем существования мусульманских государств.
Сами же Гупты какое-то время еще обнаруживаются источниками в Магадхе и в ряде других областей, где, вероятно, правители вели свое происхождение от Гуптов имперских. Но державы как таковой уже не существовало. В дальнейшем эпицентры политической истории Индии локализуются в иных областях, оставив Магадхе роль периферии.
Гуптская эпоха — знаковая веха в истории индийской культуры. Созданные в середине I тысячелетия н. э. памятники по сей день выступают
Эпоха поздней древности — время оформления классического индуизма. Правда, если верить запискам китайских паломников, в середине I тысячелетия н. э. буддизм еще не утратил своих позиций в Южноазиаском регионе. Однако определяющее значение для всех сфер жизни общества начинает играть именно индуизм. Причем не только среди простонародья, что в каком-то смысле было бы не ново, но и в «высшем свете» — в придворных кругах. Именно индуизму отдавали предпочтение гуптские цари: данные эпиграфики свидетельствуют о поклонении правителей державы самым разным богам индуистского пантеона — Шиве, Вишну, Ганеше, Лакшми, Дурге и другим.
Скульптура гандхарской школы
Ряд культурных новшеств поздней древности также связан с индуизмом. Так, к гуптской эпохе относится появление индуистского храмового зодчества. Как уже говорилось выше, ведийская религия не знала традиций возведения храмов. В догуптскую эпоху храмы и монастыри сооружались лишь буддистами и джайнами. Древнейший известный нам индуистский храм относится именно к V в. н. э. Небольшой, с плоской крышей и крыльцом с колоннами, он сильно отличается от башенных конструкций классической индуистской архитектуры, имея сходство, скорее, с бесхитростными скромными по декору рядовыми святилищами более позднего времени.
Само же оформление индуизма соотнести с каким-то определенным временем непросто. Сделать это крайне затруднительно, учитывая многогранность, многослойность и разнородность этой религиозной системы. А если понимать, что почвой, на которой из поздневедийской религии вырос индуизм, явились народные верования, окажется, что это практически невыполнимая задача. Очевидно лишь, что к началу средневекового периода (вторая половина I тысячелетия н. э.) индуизм сложился в том виде, в котором он, в общем и целом, существует по сей день.
Индуизм целиком состоит из бесчисленного количества сект и направлений, что зачастую препятствует определению его как единой религиозной системы. Нет никаких оснований предполагать за его древними формами большее единство. В самом деле, у него как не было, так и нет единообразного пантеона, не существовало единого для всех верующих священного канона, не сложилось единой церковной организации. Тем не менее ряд черт оказывается общим для верований всех индуистов — и древних, и современных. Так, ядром пестрого индуистского пантеона является тримурти — верховная триада богов: Брахма, Шива и Вишну. Культ Брахмы так и не получил широкого распространения. Большая часть индуистов рассматривает в качестве верховного божества либо Шиву, либо Вишну, являясь, таким образом, либо шиваитами либо вишнуитами. Уже в древности сложилось представление об аватарах (разных нисхождениях или воплощениях богов так же, как и простые смертные, подверженных перерождениям). Возможность почитать одного бога в разных обличиях, а также обилие у верховных божеств близких родственников, которым легко уподоблялись образы местных богов, делали индуизм крайне гибким для приспособления к любым культурным условиям и позволяли беспрепятственно распространяться, адаптируя любые верования и культы. Таким образом, происходила постепенная арианизация новых территорий — процесс, начавшийся еще в эпоху древности и продолжившийся в раннем средневековье. Это, с одной стороны, все более и более усложняло кастовую систему, пополняя ее самыми разными категориями неприкасаемых. С другой — все больше местных божеств включалось в индуистский пантеон в качестве аватар верховных индуистских богов.