Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка
Шрифт:
После трех месяцев боев остатки племени отступили вглубь острова, а сам Атауэй был схвачен и приговорен к аутодафе. Прибывший вместе с испанцами священник предложил касику заменить страшную казнь на более «гуманную», если тот примет крещение, но пленник наотрез отказался умирать «добрым христианином» – он не желал после смерти оказаться в одном раю с испанцами-завоевателями.
Хотя жестокий опыт Эспаньолы для индейцев не пропал даром и они довольно успешно применяли тактику партизанской борьбы, испанцы, по свидетельству Бартоломе де лас Касаса [52] , «опустошили остров с такой молниеносной быстротой», что завоевание Кубы заняло лишь три года и завершилось в 1514 году. «Протектор индейцев» не оговорился – непосредственные военные действия и, главное, последовавшая за ними бесчеловечная эксплуатация конкистадорами покоренных аборигенов привели к тому, что остров почти обезлюдел. «А на острове Куба были такие, – писал лас Касас, – которые из-за непомерной жадности
52
Бартоломе де лас Касас (1484–1566) – испанский священник-доминиканец, историк Нового Света. Прославился протестами против зверств в отношении коренного населения Америки со стороны испанских колонистов. Считается одним из первых борцов за права человека.
Нехватку рабочих рук завоеватели восполняли завозом рабов с других островов, а нехватку золота, которым Куба оказалась не так богата, как им мечталось, – плантациями табака и сахарного тростника. Но если в одночасье ставшие крупными помещиками испанские командиры рано или поздно обретали желанное богатство, то рядовые конкистадоры прозябали в нужде и долгах, «так как все переходило в руки купцов и других кредиторов – в наказание за мучения и тяготы [индейцев] Бог лишал испанцев всего и ни один из них никогда не разбогател» [53] .
53
Лас Касас Б. де. История Индий. – М.: Наука, 1968. – 471 с.
Вдобавок, к вящей досаде колониальных «старожилов», корабли из Европы беспрестанно высаживали на берега Антильских островов все новых и новых охотников за удачей. Те из новоприбывших, кто не становились жертвами непривычного климата и тропических болезней, быстро превращались в прямых конкурентов ветеранов конкисты. Одним из таких амбициозных новичков был молодой идальго по имени Эрнан Кортес, будущий покоритель Мексики.
Мексика
Воротами в Новый Свет для молодого Кортеса, как и для многих его земляков, стал порт Санто-Доминго, куда он прибыл весной 1504 года. Помимо собственной находчивости, отваги и счастливой звезды, Эрнан рассчитывал и на помощь одиозного губернатора Эспаньолы Николаса де Овандо, которому доводился дальним родственником. При встрече тот несколько охладил пыл молодого человека – вновь прибывший, будь он хоть трижды его племянником, доступ к источникам быстрого обогащения еще должен был заслужить.
Следующие несколько лет Кортес провел, управляя полученным наделом земли и совмещая заботы успешного землевладельца средней руки с карьерой колониального нотариуса. Такая жизнь не приносила ему удовлетворения, не о торговле сахарным тростником мечтал молодой идальго, отправляясь в Новый Свет, и потому при первой же возможности охотно примкнул к очередной карательной экспедиции. Во время похода вглубь острова Кортес проявил себя как инициативный и отважный солдат, чем заслужил дружбу и уважение командира экспедиции Диего Веласкеса. Неудивительно, что, когда Веласкесу поручили завоевание Кубы, тот пригласил с собой и своего нового друга Эрнана.
На новом месте история ожидаемо повторилась, с той лишь разницей, что доходы Кортеса стали еще выше, а пост в колониальной администрации – весомее. Однако амбиции молодого конкистадора требовали реальной и независимой от фавора губернатора власти, а получить ее он мог лишь на еще не завоеванных испанцами землях. Такая возможность представилась Кортесу только через семь лет, осенью 1518 года.
К тому времени отправленный Веласкесом за рабами Франциско Эрнандес де Кордоба открыл полуостров Юкатан [54] . Его отчет и привезенные майанские украшения спровоцировали среди испанцев новую вспышку «золотой лихорадки». Спешно отправленная по следам Кордобы экспедиция Хуана де Грихальвы не оправдала надежд Веласкеса на богатую добычу, и губернатор Кубы поручил командование следующим походом своему бывшему секретарю Эрнану Кортесу.
54
За свое открытие конкистадор заплатил жизнью – в последнем бою с индейцами он был тяжело ранен и скончался вскоре после возвращения на Кубу.
Подготовка к новой кампании имела непредвиденные, но очень далеко идущие последствия. Формально Веласкес не имел права ни завоевывать, ни, тем более, колонизировать Юкатан и потому прибег к обычному для испанской бюрократии средству – большой взятке, преподнесенной под видом «заморских диковин».
«Подарок», что называется, пришелся ко двору – юный Карл I, наследник скончавшегося в 1516 году Фердинанда Арагонского, как раз нуждался в деньгах для подкупа коллегии курфюрстов, чья поддержка вскоре открыла ему дорогу к императорскому престолу. Так, «горсть индейского золота» [55]
55
Часть присланных Кортесом из Нового Света произведений искусства выставили для всеобщего обозрения. Один из гостей, великий художник Альбрехт Дюрер отмечал в дневнике, что самобытная материальная культура ацтеков произвела на него неизгладимое впечатление.
Впрочем, его формальным подданным по другую сторону Атлантики было недосуг забивать себе голову высокой политикой – их занимали собственные гонки за богатством и властью. 10 февраля 1519 года армада Кортеса из одиннадцати судов двинулась наконец к новым западным «островам», как ошибочно обозначалось мексиканское побережье в выданном эстремадурцу [56] контракте.
Первым пунктом маршрута стал остров Косумель, сдавшийся завоевателям без сопротивления, но не принесший им ни добычи, ни славы. Главным – и по-настоящему ценным – приобретением Кортеса на Косумеле был освобожденный из индейского рабства испанец Херонимо де Агилар, успевший за годы неволи выучить язык туземцев и впоследствии ставший при Кортесе переводчиком. Перед отбытием с острова Кортес объявил о присоединении Юкатана к владениям испанской короны [57] и в знак этого установил в местном, очень почитаемом индейцами храме большой крест. Языческих идолов, привлекавших паломников со всего Юкатана, сбросили на землю и разбили молотами.
56
Эстремадура – испанская провинция (до 1833 года), родина Эрнана Кортеса, Франциско Писарро и многих других известных конкистадоров, прозванная за это «матерью конкисты».
57
В действительности майя упорно и довольно эффективно сопротивлялись попыткам европейцев закрепиться на их землях вплоть до 1535 года.
Вторжение на континент началось 12 марта 1519 года. Высадились близ индейского города, который испанцы ошибочно называли Табаско, по имени местного касика. В отличие от Грихальвы, которого здесь приняли очень благосклонно, людей Кортеса индейцы встретили с оружием в руках. В ответ на требования местного вождя покинуть его землю, Кортес повелел нотариусу Диего де Годой зачитать перед аборигенами королевские «Рекеримьенто», или «Требования» о признании ими власти папы и испанской короны:
«…Если поступите вы так, то сотворите благо, и Их Высочества и я от Их имени примем вас с любовью и лаской, и оставим вам жен ваших, детей ваших и достояние ваше, и будете вы свободными, и не обратят вас в рабство, и позволено будет вам поступать так, как вы желаете, и так, как считаете нужным, и не принудят вас креститься, и дадут вам Их Высочества много привилегий и льгот и окажут вам многие милости.
Если же не сделаете требуемого или хитростью попытаетесь затянуть решение свое, заверяю вас, что с помощью Бога я пойду во всеоружии на вас и объявлю вам войну и буду вести ее повсеместно и любыми способами, какие только возможны, и вас подчиню деснице Их Высочеств и святой католической церкви, и вас и ваших жен и детей велю схватить и сделать рабами, и как таковыми буду владеть и распоряжаться, в зависимости от велений Их Высочеств, и вам причиню наивозможнейшее зло и ущерб, как это следует делать с вассалами, которые не желают признавать своего сеньора и сопротивляются и противоречат ему.
И заранее уведомляю вас, что смертоносные бедствия, какие от этого произойдут, лягут на вашу совесть, и вы будете в них виновными, а не Их Высочества, и не я, и не эти рыцари, что пришли со мной…» [58] [59] .
Бахвальство и угрозы окончательно убедили индейцев в том, что ждать добра от испанцев не приходится, и, как только пришельцы попытались выбраться на берег, в них полетели стрелы и камни из пращей. Впрочем, долго противостоять напору обученных солдат в металлических доспехах индейские ополченцы не смогли, и вскоре европейцы заняли покинутый жителями город. Тем не менее отступление было организованным и ничуть не напоминало паническое бегство. «Хорошо они бились со своими деревянными пиками, концы которых были закалены на огне! Хорошо и стреляли из луков и метали дротики!» – вспоминал впоследствии раненный в той первой стычке Берналь Диас дель Кастильо, автор «Правдивой истории завоевания Новой Испании».
58
Даже если составленные в 1508 году специальной комиссией «Рекеримьенто» и правда имели целью попытаться бескровно умиротворить индейцев, реальность превратила эту затею в фарс, ведь конкистадоры зачитывали королевский ультиматум на своем родном испанском – языке, которого туземцы не понимали.
59
Хрестоматия по истории средних веков, т. III. – М., 1950.