Всемирная история. Новый Свет: трижды открытая Америка
Шрифт:
На следующий день моряки заметили проплывающую по левому борту ветку с цветами и обтесанную палку – верные признаки, что где-то совсем близко лежит обжитая людьми суша! На рассвете 12 октября команду разбудил раздавшийся из «вороньего гнезда» «Пинты» торжествующий крик «Земля! Земля!». Первым берег заметил вахтенный Родриго де Триана. Зоркие глаза севильца не только обеспечили успех экспедиции, но и сделали его богачом, ведь Католические короли обещали шелковый камзол и 10 тысяч серебром тому, кто раньше других увидит землю за океаном.
Иронично, что Родриго, ликовавший поэтому больше всех своих товарищей, радовался напрасно – Колумб не собирался делить с простым матросом ни награду, ни, тем более, славу и тотчас записал в бортовом журнале, что видел нечеткие признаки земли еще накануне вечером, но «не осмелился» давать людям зыбкую надежду.
В сопровождении двух других капитанов Колумб сошел на землю и преклонил колени, смиренно
32
В католической традиции святой Христофор описан как римлянин огромного роста и силы, которому некий благочестивый отшельник повелел во славу Божию переносить на спине путников через опасный для обычных людей брод. Однажды «пассажиром» оказался маленький мальчик. Посередине реки, в самой стремнине, ребенок вдруг стал настолько тяжелым, что Христофор не мог сделать дальше и шага. Мальчик открыл испуганному гиганту, что он несет на спине Христа, а тяжесть эта – все грехи и тяготы земные. Затем Иисус крестил римлянина в реке и дал ему новое имя – Христофор, т. е. «несущий Христа».
Выказав почтение покровителю небесному, адмирал поспешил позаботиться и о своих земных патронах. В алых одеяниях, под развевающимся королевским знаменем с инициалами Изабеллы и Фердинанда Колумб торжественно объявил найденную им землю собственностью испанской короны – нисколько не смущаясь присутствовавших на церемонии местных жителей. Индейцы и не подозревали, что они только что стали чьими-то подданными, а просто наблюдали за пришельцами из-за моря с доброжелательным любопытством.
В отчетном письме своим венценосным спонсорам Колумб написал, что сразу по прибытии в «Индию» он на первом же острове захватил несколько туземцев в качестве переводчиков и проводников. «До нынешнего дня я их держу при себе, и они после многих бесед со мною по-прежнему уверены, что я явился с небес». Жестокости к пленным испанцы не проявляли. Напротив, Колумб всячески подчеркивал свое стремление подарками и ласковым обращением добиться, «дабы [аборигены] нас полюбили, надеясь склонить их сделаться христианами… и служить Вашим Высочествам и всему кастильскому народу».
Каковой виделась ему природа этой службы, Колумб опишет позже: «Мы уверены, что стоит только вывести их из этого состояния бесчеловечности, и… они могут стать наилучшими рабами… хорошо сложенными, весьма смышлеными и подходящими для этой цели. Многих из этих людей можно будет использовать на гребных фустах [33] , что мы намечены здесь построить».
Пока же для обследования острова испанцы использовали лодки, привезенные ими с собой из Старого Света. Обогнув Гуанахани, как называли свою землю местные, европейцы обнаружили лишь несколько «жалких селений», но зато на горизонте виднелись другие берега, из чего был сделан вывод, что перед ними лежит целый архипелаг. Больше всего участников экспедиции заинтересовали крупицы золота, которым аборигены украшали себя. На расспросы местные охотно рассказывали, что драгоценный металл привозят торговцы с большого острова, где его в изобилии… «С помощью Господа нашего мы отправимся туда, где золото родится», – записал Колумб в дневнике.
33
Легкое гребное судно.
Следующие две недели флотилия курсировала между островами Багамского архипелага, высаживаясь на каждом найденном клочке суши в поисках золота или пряностей. Напрасно – крохотные драгоценные украшения встречались испанцам повсеместно, но и только. Никаких признаков шахт или золотоносных месторождений разведчики не обнаружили.
Разумеется, каждая новая высадка приносила европейцам множество удивительных открытий: плетеные подвесные лежанки [34] или «представлявшие для местных жителей большую ценность сухие листья» [35] . В своем дневнике Колумб беспрестанно восхищается богатством местной природы, однако это восторг не ученого-естествоиспытателя, а хозяйственника. Адмирал стремился не к познанию,
34
Индейцы называли такую лежанку «гамак», и сегодня это слово распространилось по всему миру.
35
В этой записи дневника от 15 октября 1492 года впервые упоминается табак.
28 октября «Санта-Мария» подошла к берегам Кубы. Колумб послал делегацию вглубь острова, к местному королю. В ожидании ее возвращения команда училась употреблять неизвестные в Европе здешние сельскохозяйственные культуры: сладкий картофель, маис, табак и др. Простой использовали для ремонта – после трансокеанского плавания корабли нуждались в починке. Каждый день приносил испанцам новые открытия, но главного, к чему они стремились всей душой, – золотых залежей – не было и в помине. Члены команды вновь начали испытывать раздражение.
22 ноября капитан Мартин Пинсон, который с самого начала похода регулярно выказывал неповиновение адмиралу, увел «Пинту» для самостоятельного поиска. Опасаясь, что амбициозный Пинсон первым найдет золото, Колумб решил не задерживаться у берегов Кубы и 6 декабря двинул остатки своей флотилии на юго-восток, где разведчики видели большой остров. Аборигены называли его Гаити, но Колумб окрестил остров Эспаньолой – местные долины напомнили ему пасторальные кастильские пейзажи, хоть и «во многом превосходили последние».
«Эспаньола – просто чудо, – писал Колумб. – Холмы, и горы, и долины, и равнины, и превосходные тучные земли, чтобы сажать на них и сеять, разводить всяческий скот, сооружать дома городские и сельские». Гаитяне тоже произвели на адмирала неизгладимое впечатление: «Они отличаются от жителей Кубы, как день и ночь. У местных обитателей мягкие манеры и сладостная речь – совсем не такая, как у иных народов здешних островов. Те иногда говорят так, словно кому-то угрожают».
Особенный восторг у испанцев вызывало наконец-то увиденное ими в достаточных количествах золото. «Золота здесь столько, – напишет впоследствии Колумб, – что это кажется чудом». Несколько недель флотилия двигалась вдоль берега, всякий раз останавливаясь, чтобы завязать знакомство и обменяться подарками с аборигенами из очередного поселения.
Всех посетителей испанцы подробно выспрашивали о местонахождении золотых копей, но местные касики [36] отвечали неохотно, опасаясь, что пришельцы увезут свои дивные сокровища – погремушки, стеклышки, осколки керамики, обломки обручей бочек и прочий мусор – к вождям, у которых окажется больше вожделенного гостями золота. При этом от простых индейцев испанцы постоянно слышали рассказы о баснословных богатствах, скрывающихся где-то рядом.
Особенно поразила воображение европейцев история об острове, король которого живет на золотой горе. Все эти слухи лишь распаляли азарт участников экспедиции, и, хотя торговля с индейцами каждый день приносила членам команды все больше драгоценного металла, овладевшая людьми Колумба «золотая лихорадка» побуждала флотилию вновь и вновь сниматься с якоря в поисках еще больших богатств. Однако, так и не обнаружив гору из чистого золота, «Санта-Мария» 24 декабря напоролась на риф.
36
Касик – вождь, старейшина индейского племени в Центральной Америке и Мексике.
Несмотря на все усилия команды и самого Колумба, флагман погиб. Содержимое трюмов частично перегрузили на «Нинью», частично складировали на территории поселения, обустройство которого по приказу адмирала начали тотчас же после эвакуации с «Санта-Марии». Это была вынужденная мера – в распоряжении Колумба оставался лишь наименьший из трех кораблей. О том, чтобы вывезти обратно в Старый Свет оба экипажа в полном составе, не могло быть и речи.
Впрочем, никакого ожесточения или борьбы за место на борту «Ниньи» не возникло. Теперь, когда испанцы убедились в наличии на Гаити вожделенного золота, члены экспедиции в надежде обогатиться за счет наивных аборигенов, напротив, спорили за право остаться в поселении, названном Ла Навидад (с испанского – Рождество), поскольку оно было основано на Рождество. Об опасности для первопоселенцев со стороны гаитян Колумб не беспокоился: «Я завязал тесную дружбу с королем сей земли, – писал он в отчете, – который гордится тем, что может называть меня своим братом. Даже если чувства его переменятся и он вздумает напасть на мой отряд, то ни он, ни его люди понятия не имеют об огнестрельном оружии и ходят голые. А кроме того, как я уже говорил, они самые трусливые люди на земле. Так что одного того отряда, мною оставленного, довольно, чтобы покорить всю ту землю, и, коль вести себя разумно, остров тот для наших людей безопасен».