Всемирный следопыт 1926 № 11
Шрифт:
Неожиданное появление человека на скалах всех заинтересовало.
На палубу собралась вся команда, выполз даже вообразивший, что настала последняя минута, обезумевший от страха бурят.
— Он хочет, чтобы мы непременно прошли по ту сторону острова! — воскликнул капитан, поняв, наконец, отчаянные
— Да, да! — вскричало несколько матросов, видевших человека и без бинокля.
— Чорт его знает, зачем это ему требуется. Но если, чтобы сообщить это, он рискует жизнью… залез в такую бурю на скалу, значит, хочет что-то для нас сделать… А нам терять нечего. Попробуем.
Задача судна заключалась в том, чтобы пройти проливом, отделявшим остров от берега, а не там, куда направлялась «Мысовая», державшая курс, насколько она слушалась капитана, возможно дальше от прибрежных утесов в пролив между островами. Но ей осталось, кажется, слишком мало расстояния, чтобы изменить направление. Значительно наполненная водой, она настолько отяжелела, что повиновалась больше ветру и волнам, чем матросам. И этот маневр мог кончиться только тем, что она налетела бы на утес острова.
Человек на скале, видимо, понял угрожавшую судну опасность и делал им отчаянные знаки поторопиться.
Матросы с вспыхнувшей энергией кинулись, кто отливать воду, кто к рулю. Увы, хотя «Мысовая» и изменила направление, но ей, ясно, было не успеть, и она летела прямо на скалы.
— Паруса! — бешено заревел вдруг капитан. — Ставь парус!
Это было безумство ставить парус в бурю, в такой близости от скал… Только несколько минут отсрочки… только.
Подхваченная ветром, «Мысовая» понеслась, как птица.
Это было жуткое мгновение. Перед ними, совсем близко около берегов, ревел прибой, и нависли грозные скалы острова, белые от бакланьего [10] и чаячьего помета. Но «Мысовая» судорожным движением все-таки пронеслась мимо них, и, когда она обогнула остров, все увидели, что им наперерез, отчаянно работая веслами, греб человек в лодке. Неужели он хотел взойти на приговоренное к смерти судно. Сумасшедший это или самоубийца? Вое с замиранием сердца следили за его отчаянной борьбой. Лодка то вздымалась на самые гребни волн, то исчезала в бездне. Но человек был настойчив и, вероятно, исключительно силен. И скоро стало очевидно, что лодка и дощаник в этом разоренном море встретятся.
10
Баклан — морская птица. На некоторых скалах бакланы живут в таком множестве, что усеянные их пометом скалы кажутся издали выбеленными.
Капитан что-то крикнул, но и без его указаний уже знали, что делать, и несколько рук уже давно готовили канаты, чтобы принять лодку на борт. Надо было выждать только удобную минуту. Один момент она взлетела на гребень волны, и человек смотрел на палубу «Мысовой» сверху; в следующую минуту он был уже в бездне, а наверху, над ним, находились пассажиры… Канаты полетели вниз…
После нечеловеческой борьбы веревка была схвачена, и лодка подтянута к дощанику. Обрекший себя на смерть человек так обрадованно взобрался на борт «Мысовой», точно он здесь нашел свое счастье.
— Велите убрать! — кивнул он первым делом на парус, едва ставя ногу на палубу.
Капитан сделал знак.
— Кто вы? — сурово
— Я попытаюсь вас спасти, — быстро сказал приехавший, не совсем правильно говоря по-русски.
Все с напряженным вниманием разглядывали его. Он, видимо, был измучен борьбой с валами и ветром и тяжело дышал. Его мужественное суровое лицо, густо заросшее черными волосами, светилось энергией. Высокий развитый лоб говорил об интеллигентности. То, как он управлялся с лодкой, как стойко и цепко держался теперь на прыгающей и качающейся палубе, выдавало в нем моряка. Ему было, наверное, уже за сорок, но он производил впечатление стальной несокрушимой силы.
— Я знаю здесь один «отстой» [11] и хочу провести вас туда, — быстро добавил он. — Я не раз отстаивался там от здешних бурь. Я буду вашим лоцманом. Но не станем терять даром времени.
В двух словах он рассказал капитану, что надо делать.
Сначала вести судно на большой утес, находящийся справа, затем против него круто свернуть мимо гряды подводных скал, расположенных к северу. Обойти их и править прямо на два больших дерева, хорошо видных в бинокль, где находятся орлиные гнезда; затем уже «Мысовая» может подойти к берегу и в маленькой бухточке простоять до конца бури спокойно.
11
«Отстой» — по местному байкальскому говору — бухта.
Капитан нервно начал отдавать приказания.
С пробуждением надежды матросы взялись за дело с удесятеренной силой. Это была отчаянная вспышка инстинкта жизни. Это работали безумные. Пассажиры, захваченные и опьяненные этой последней схваткой, кинулись сами отливать воду. Два десятка живых существ обратились, казалось, в один организм, с одной волей, одной мечтой — одолеть стихию. Они схватились с Байкалом. Это была борьба отчаяния.
И через полчаса нечеловеческих усилий, иногда казавшихся безнадежными, они одолели. Байкал был побежден.
Но и победительница «Мысовая» доживала последние минуты. Чуть живая, едва держась на волнах, она тихо подходила к берегу.
А еще через несколько минут две лодки отвозили на землю пассажиров, команду с капитаном, лоцмана и собаку.
Когда они высадились, «Мысовая» еще качалась на якоре. Но едва успели подняться на первый горный выступ, как, оглянувшись, увидели на том месте, где была «Мысовая», чистое пространство. Судно уже погрузилось в волны.
Все невольно остановились и переглянулись. Капитан обернулся и крепко схватил лоцмана за руки.
— Вы рисковали для нас жизнью! — воскликнул профессор. — Вы спасли нас!
Англичанин неожиданно сорвал с себя массивные золотые часы и протянул незнакомцу.
Но он с улыбкой отвел руки англичанина.
— Нет, нет! — вскричал он. — Только не это. Я очень рад, что все хорошо кончилось. Но я сделал то, что должен был сделать каждый моряк на Байкале. И я прошу вас, больше не говорите об этом.
— Скажите же, кто вы? — настаивал профессор. — И чем мы можем отблагодарить вас?