Всемирный следопыт, 1927 № 05
Шрифт:
Веское соображение, — и его разделяли все, — предрекало печальную участь новому пассажиру: дикая ревность, разрывающая сердце пароходного кота, рано или поздно приведет к несчастью.
— Старый Сатана не любит его, — заявил кок качая головой. — Эта проклятая птица не успела пробыть на борту и десяти минут, как Сатана уже начал похаживать вокруг нее. Разноцветная штучка подождала, пока он приблизился к подножью клетки, а потом, поклонившись, вежливо спросила: не хочет ли он стаканчик пива? Я никогда в жизни своей не видел, чтобы кот так шарахался! Никогда!
— Они
— Ставлю на попугая! — уверенно заявил один из присутствующих. — Он отщипнул кусок пальца у штурмана. Боюсь, что Сатана изрядно пострадает, когда приблизится к этому железному клюву.
— Придется тебе проститься со своими деньгами, — проговорил Сэм.
— А вы все, — если желаете коту добра, — лупите его нещадно каждый раз, как увидите около клетки.
Команда была очень привязана к коту, попавшему на корабль еще совсем маленьким пушистым и игривым котенком. Добра Сатане желали решительно все, и шкура бедняги первые два дня изрядно страдала от усердных проявлений нежной заботливости его друзей. И все же на третий день кот тихонько подкрался к клетке попугая и, по настойчивому требованию ее обитателя, почесал его голову.
Шкипер первый узнал о случившемся. Выйдя на палубу, он объявил эту новость таким голосом, что сердца матросов застыли.
— Где этот черный дьявол?
— Что-нибудь случилось, сэр? — с ужасом спросил Сэм.
— Идите сюда, посмотрите! — трагически сказал шкипер. Он направился к каюте, где уже стоял его помощник, свесив голову над несчастным попугаем.
— Как вы думаете, в чем тут дело? — свирепо спросил шкипер.
— Слишком много сухой пищи, сэр! — сказал Сэм после некоторого размышления.
— Слишком много чего? — проревел шкипер.
— Слишком много сухой пищи, — твердо повторил Сэм. — Попугай, в особенности с серой грудкой, должен есть размоченную пищу. Иначе он линяет…
— Слишком много любопытства у этого кота! — со злостью возразил шкипер. — Вы это прекрасно знаете. Немедленно вышвырните его за борт!
— Я не поверю, что это сделал кот, — перебил другой матрос. — У него для этого слишком мягкое сердце.
— Заткните ваш рот, — заливаясь краской, закричал шкипер. — И вообще, зачем вы сюда пришли?
— Никто не видел, что это сделал кот, — вмешался третий.
Задохнувшийся от ярости шкипер промолчал. Он поднял с пола пучок перьев и положил его на стол. Затем, сопровождаемый остальными, вышел на палубу и стал звать Сатану разными ласкательными именами. Никакого ответа от животного не последовало, — кот предусмотрительно спрятался. Тогда шкипер повернулся и приказал позвать Сэма.
— Нет, сэр, я не хотел бы прикладывать свою руку к этому делу, —
— Предрассудки! — отрезал шкипер.
— Пусть так, сэр, — согласился Сэм, пожимая плечами. — Вы, конечно, понимаете лучше меня. Вы образованы, а я нет, — вы смеетесь над такими вещами, а я знал одного человека, который убил черную кошку и сошел с ума. Вы только посмотрите, — продолжал Сэм, — какая у нас погодка, и как нам хорошо плавалось с тех пор, как Сатана находится на корабле. Скажите, что это счастливое совпадение, если вам угодно, но я-то знаю, в чем дело.
Шкипер колебался. Он был слишком суеверен, и его слабость была хорошо известна матросам. Он охотно верил любым историям с привидениями, даже если эти истории были настолько невероятны, что вызывали у всех хохот. Он был великолепным справочником по разным предзнаменованиям и стяжал себе прочную репутацию, как толкователь снов.
— Все это ерунда, — нерешительно выговорил он, — я хочу быть только справедливым. А справедливость требует того, чтобы кот был наказан. Джо, привяжите немедленно кусок угля к Сатане и швырните его за борт.
— Только не я, — отмахнулся кок, копируя Сэма, и даже изобразил на своем круглом лице подобие ужаса. — Нет, даже за пятьсот фунтов золота, нет!.. Я не хочу, чтобы он потом мне являлся.
— Попугаю сейчас немного лучше, сэр! — вкрадчиво ввернул один из матросов. — Он открыл один глаз.
— Хорошо, я хочу быть только справедливым, — повторил шкипер. — Я не люблю делать что-либо наспех. Но запомните мои слова: если попугай умрет, — кот будет за бортом!
Вопреки ожиданиям, птица все еще жила, когда прибыли в Лондон. Однако кок, имевший доступ в капитанскую каюту, докладывал команде о том, что силы попугая падают, а характер необычайно испортился. В тот день, когда нужно было снова выйти в море, ему стало совсем плохо. Команда, приготовившись к самому худшему, заперла любимца в ящик с красками и горячо обсуждала создавшееся положение.
Совещание было прервано уходом кока, отлучившегося на берег за запасом хлеба.
Через полчаса он ворвался на палубу с видом, скорее напоминающим члена тайного общества заговорщиков, чем их скромного, но полезного товарища по команде.
— Где капитан? — спросил он хриплым шопотом, пряча мешок с хлебом под скамью.
— В каюте, — ответил Сэм, недоброжелательно глядя на его кривлянье. — Что-нибудь случилось?
— Как вы думаете, братцы, что у меня здесь? — спросил кок, ударяя ногой по мешку.
Конечно, проще всего было ответить, что там хлеб. Осторожные матросы предпочли, однако, промолчать. Всем было известно, что кок именно за хлебом ходил в лавку, а следовательно, он не может задать вопрос, требующий столь простого ответа.
— Все это произошло неожиданно, — начал кок дрожащим шопотом. — Я купил хлеба, вышел из лавки и вдруг заметил на пороге черного кота — точную копию нашего. Я только нагнулся, чтобы его погладить, как он сам подошел ко мне.
— Так иногда бывает, — вставил видавший всякие виды кочегар.