Всемирный следопыт, 1928 № 02
Шрифт:
— Большие моторы!
Снова раздалось гудение. Миссис Ушерс замкнула несколько рубильников. Послышалось легкое потрескивание.
— Катушку Румкорфа!
Фонтан искр брызнул из аппарата и покрыл обнаженную грудь трупа. Фарфоровая пластинка на груди тихо зазвенела.
— Четыреста тысяч вольт! — крикнул Реддинг.
— Повышайте, но постепенно.
— Четыреста пятьдесят!
— Дальше.
— Пятьсот тысяч!
— Дальше.
— Пятьсот пятьдесят!
— Стой! Направь лампы на грудь!
При свете синих лучей труп казался зеленоватым,
— Долой перевязку с левой ноги! — приказала миссис Ушерс.
Сестра быстро разбинтовала ногу.
— Массаж!
Вторая сестра стала энергично растирать ногу от бедра вниз. Кровь из раны потекла сильнее.
— Повысить напряжение! — скомандовала миссис Ушерс.
— Шестьсот тысяч!
— Дальше.
Для 950.000 вольт были замкнуты все контакты. Жужжание, треск, шипение наполнили залу. Присутствующие напряженно всматривались в мертвеца. Кровь из раны текла все сильнее. У сестры со лба капал пот.
— Лампы долой!
Быстро защелкали выключаемые рубильники.
— Все выключить! Только спираль Румкорфа включить снова на пятьсот тысяч!
Волосы распростертого на операционном столе человека внезапно побелели, а кожа стала багрово-красной.
— Развязать руку!
Ремешок на правой руке был немедленно расстегнут.
— Стоп!
Дождь искр от катушки Румкорфа внезапно прекратился. Сестры принялись натирать эфиром грудь и руки мертвеца. Миссис Ушерс снова стала капать прозрачную жидкость в глаза трупа.
— Назад! — раздался ее приказ.
В один миг сестры и мистер Реддинг исчезли за изголовьем операционного стола.
Миссис Ушерс приложила стетоскоп[2]) к груди лежащего. В комнате водворилась глубокая тишина. Быстрыми движениями миссис Ушерс снова включила слабые контакты. Она, не отрываясь, смотрела на лежавшего перед ней человека, и вдруг быстро выключила ток. Рука казненного разжалась, и он сделал попытку приподнять ее. Миссис Утере поспешно набросила ему на лицо платок. Приблизившаяся на цыпочках, сестра протянула доктору шприц с кроваво-красной жидкостью. Игла вонзилась в обнаженное плечо, и кожа на месте укола вздулась. Сестра растерла скопившуюся под кожей жидкость ватой, смоченной в спирту.
— Он готов уже, унесите его! Живо приготовьте второго!
…До позднего вечера тянулась процедура с тремя казненными…
III. Свидание с мертвыми.
И вот теперь они лежали все трое под глубоким наркозом в трех отдельных комнатах без окон, на другом конце дома. На груди у каждого из них был установлен электрический стетоскоп, провода которого шли в соседнюю комнату к особому аппарату, контролировавшему деятельность сердца. Одна из сестер считала количество ударов в минуту и тщательно записывала их. Перед ней стоял радиопередатчик, и она время от времени сообщала в микрофон результаты колебаний.
В половине одиннадцатого к дому подошли три пожилые женщины, молодая девушка и старик.
Миссис
Женщины и старик были одеты в траур. Молодая девушка, красивая блондинка, едва держалась на ногах от волнения. Несколько капель какого-то сильно действующего средства подкрепили ее. Старшая из женщин — худенькая, измученная старушка — упала перед Саррой Ушерс на колени.
— Милая, дорогая миссис Ушерс! Не томите меня неизвестностью. Скажите, что с Патриком?
— Успокойтесь, опыт удался, все трое живы.
Девушка без чувств откинулась на спинку кресла. Одна из сестер помогла доктору Ушерс привести девушку в сознание. Старик и женщины стояли перед миссис Ушерс на коленях и ловили ее за руки для поцелуя.
— Можем ли мы их увидеть? — с трепетом спросила одна из женщин.
— Да, но только в зеркало. Они все еще спят, и их пульс находится под строгим наблюдением. В ближайшие две-три недели их нужно оберегать от всяческих волнений.
— Миссис Ушерс, — спросила слабым голосом девушка. — Неужели они будут жить? И мой Тэд будет таким же, каким был раньше?
— Все это зависит исключительно от организма человека и от свойств его натуры. До настоящего момента все идет благополучно…
По лестнице, устланной мягким ковром, женщины и старик поднялись в боковой флигель дома. Они вошли в комнату, пол которой был покрыт такими же коврами. Там царил полумрак.
— Пожалуйста, постарайтесь воздержаться от малейшего возгласа. Всякий шум может стать роковым для спящих. И еще должна вас предупредить, что ваши родственники очень изменились. Их волосы совсем побелели.
Все взоры испуганно устремились на миссис Ушерс.
— Будьте благоразумны. Когда я включу свет, смотрите наискось вверх. Там, в зеркале, вы увидите своих близких, возвращенных к жизни.
Женщины были бледны и дрожали от волнения, а старик нервно теребил отвороты своего сюртука.
— Итак, спокойствие, — напомнила доктор Ушерс.
В зеркале, которое висело с наклоном почти под самым потолком, они увидели спящего человека с белыми волосами, на груди которого стоял маленький электрический аппарат. Видно было ясно, как вздымалась и опускалась под неровным дыханием его грудь.
В зеркале, которое висело с наклоном почти под самым потолком, женщины увидели спящего человека с белыми волосами, на груди которого стоял маленький электрический аппарат…
— Патрик! — воскликнула старушка, опомнившись от страха. — Патси, мой мальчик!
— Я во всем виноват сам, я мало заботился о мальчике, — всхлипнул старик, и слезы потекли у него по щекам. — Теперь я наверстаю потерянное.