Всемирный следопыт, 1928 № 07
Шрифт:
Настало лето. Я с грустью смазал свою централку и запрятал в пыльный чехол, чтобы вытащить ее оттуда лишь накануне 1 августа, когда наступит открытие сезона охоты… И вот, когда до 1 августа оставалось уже каких-нибудь три дня, я зашел к приятелю, чтобы узнать, не изменилось ли его настроение. Я хотел предложить ему совместно открыть охоту и отправиться в соседний уезд, изобиловавший дупелями.
Семена Семеныча не было дома, а его почтенная супруга оказалась в отвратительном настроении. Она объявила мне, что ее «окаянный» муж теперь целыми днями отсутствует из дому.
— Сеня
— Может быть, он болен? — осведомился я.
— Здоровешенек… Разве больные такие бывают?..
В это время в прихожей послышались шаги, и в комнату вошел сам Семен Семеныч.
— Владим Сергев, мое почтение… Давненько я вас не видел!
Мой друг весело улыбался и крепко жал мне руку. Он был в каком-то приподнятом настроении и почему-то имел торжествующий вид.
— Семен Семеныч, я пришел к вам узнать, как вы насчет первого августа соображаете… Поедем ли мы с вами охотиться на дупелей?
— Очень просто, что поедем за утками.
— Значит, хандра ваша прошла?.. Очень рад…
Семен Семеныч весело подмигнул и оглянулся на жену. Она стояла к нам спиной и энергично перетирала грязную посуду. Мой друг быстро наклонился ко мне и тихонько шепнул:
— Владим Сергев, завтра утречком приходите к городскому пруду. Я вас буду поджидать у заливчика… Вы мне до зарезу нужны… дело есть.
Я с удивлением посмотрел на Семен Семеныча. Он не дал мне говорить.
— Тсс… — прошептал он и, подняв, палец к губам в знак молчания, красноречиво указал в сторону Матрены Андреевны.
Меня разобрало любопытство. Мне очень хотелось спросить моего друга, какое это такое было у него секретное дело, которое он скрывал от жены, однако, Матрена Андреевна все время упорно торчала в комнате, а при ней спросить было невозможно.
Я собрался уходить и попрощался. Семен Семеныч проводил меня в сени и, пожимая руку, еще раз напомнил мне:
— Так, значит, завтра, к девяти часам утра я вас жду у заливчика.
— Семен Семеныч, что за таинственность? Скажите, что вы затеваете?
— Владим Сергев, завтра узнаете….
В 9 часов утра я подходил к небольшому заливчику городского пруда, неподалеку от школы 2-й ступени. На берегу лежала лодка Семен Семеныча-Он сидел в ней и с деловитым видом прибивал к скамье какой-то деревянный? вал на подставках… Эта лодка была в свое время сколочена руками моего друга из «подручного матерьяла». На ее постройку пошли дощечки из-под, каких-то ящиков, старый забор и даже ржавое кровельное железо. Когда-то Семен Семеныч мечтал установить на этой лодке двигатель собственного изобретения. По сему случаю мой друг даже назвал свою лодку «Самоторкой». Затея с двигателем почему-то не удалась, но громкое название «Самоторка» так и осталось за этим странным судном.
Семен Семеныч был очень весел.
— Ну, Владим Сергев, за дело!..
Мой друг быстро выскочил из «Самоторки», подбежал к ракитовому кусту, росшему рядом, извлек из-под него кулек, подтащил его к моим ногам и вытряхнул на землю
Прежде всего мне бросился в глаза, большой детский резиновый мяч. Мячик был обыкновенный — полосатый, синий с красным. Далее я заметил два самых обыкновенных кирпича с привязанными к каждому из них старыми сандалиями. Тут же валялись велосипедный насос, длинная резиновая трубка и лопата.
Покуда я с любопытством разглядывал эти предметы, Семен Семеныч успел быстро раздеться. Он неожиданно предстал передо мной в том самом виде, в каком он появился на белый свет. Затем взял резиновый мяч. Тут я заметил, что к нему был приделан обрывок старой резиновой автомобильной камеры. Мой друг поднял мяч над головой и с усилием просунул голову в широкий отрезок автокамеры. Я вздрогнул: из полосатого мячика на меня неожиданно выглянули хитрые глаза моего друга. Чуть прищурившись, эти глаза смотрели на меня через два круглых стеклышка, искусно вставленных в тонкие стенки мячика. Шею Семена Семеныча плотно сжимал отрезок автокамеры.
— Семен Семеныч, что все это значит?!
Семен Семеныч не отвечал. Быстрым движением он туго обматывал вокруг шеи поверх камеры длинный и широкий клеенчатый бинт и затянул его шнурком.
— Семен Семеныч, опомнитесь, вы с ума сошли!..
Мой друг не обращал на меня ни малейшего внимания. Он уселся на траву и проворно обулся в старые сандалии с привязанными к ним тяжелыми кирпичами. Тут я не на шутку перепугался, решив, что имею дело с явно умалишенным.
— Семен Семеныч, чорт вас возьми! — закричал я не своим голосом. — Бросьте дурака валять, не пугайте, иначе я сейчас от вас убегу!..
— Владим Сергев, не будьте дитей! — глухо прозвучал из полосатого мячика голос моего друга. — Берите насос и накачивайте помаленьку.
Семен Семеныч сунул мне в руки велосипедный насос, а сам смело устремился в воду, неуклюже шлепая кирпичами, привязанными к старым сандалиям.
— Ну, качайте же, качайте, вам говорят! — доносился до меня сдавленный нетерпеливый голос.
Я заметил, что от велосипедного насоса шла длинная резиновая трубка. Конец ее уходил в самый мячик, надетый на голову Семена Семеныча. Я машинально принялся качать и с ужасом заметил, что Семен Семеныч вдруг исчез под водой. На том месте, где нырнула, его полосатая голова, теперь тихонько-булькали пузыри. С сильно бьющимся; сердцем я продолжал качать…
Прошла жуткая минута — Семен Семеныч не показывался. Лишь маленькие пузырьки попрежнему побулькивали в зеленой воде. Прошла еще минута. Моего друга не было… Это было свыше моих сил. Я быстро скинул с себя ботинки и только что приготовился ринуться в пруд, как из воды вдруг показалась круглая полосатая голова. Она глухо и с укоризной проговорила: