Всемирный следопыт 1930 № 06
Шрифт:
Теплый ветерок навевал светлые надежды. Горячее солнце колдовало над зеленым ковром молодых всходов. Живительные дожди вытягивали вверх стебли пшеницы. Но вот наступил август — довольно прохладный. За ним сентябрь — еще холоднее.
«В этом голу все наши посевы замерзли, — писал Ангус Маккей. — Мы начали жатву 7 сентября, но в ту же ночь ударил мороз».
Пионеры были совершенно разорены.
— Ну, это конечно особенный год, — сказал неунывающий шотландец. Увы, он не знал, что все годы в этой стране бывают «особенные». Снова взялся он за плуг и поднял новые участки прерии. Он
II. Неожиданное открытие.
Часть полей была уже тщательно засеяна, как вдруг пришла весть о восстании среди северных индейских племен. Представители власти, гремя оружием, прискакали в Индиен-Хэд, без разговоров захватили коней, увели работников Ангуса Маккея для пополнения армии.
Все лето большая часть свежеподнятой нови лежала незасеянной, мрачно чернея. А рядом волновались золотые пространства «красной свирели», давшей в этом году превосходный урожай. Маккей не в состоянии был один засеять покинутую землю, но, ненавидя сорные травы, очистил бороною этот пар от лебеды и дикой горчицы.
Наступила весна, работники и кони благополучно вернулись с войны. Прошлогоднее жнитво и гулявшая под паром земля были засеяны «красной свирелью».
Первые всходы пшеницы сулили надежды. Наступил июнь. Каждое утро Маккей выходил из маленькой хижины и смотрел на запад из-под своей широкополой шляпы в надежде увидеть какие-либо признаки дождя. Июнь прошел, а дождя все не было. Наступил июль, и вместо ожидаемых ливней начались сухие горячие ветры.
В то время как пшеница по всей прерии сохла под знойным дыханием августа, на ферме Маккея в Индиен-Хэде случилось чудо.
На том поле, которое ему удалось использовать в прошлом году, Маккей собрал всего по два бушеля с акра. Зато на соседнем поле, пролежавшем весь год под паром, теперь волновалось море тяжелых тучных желто-красных колосьев. Маккей просто не верил своим глазам, Тридцать пять бушелей с акра снял он с этого поля.
Сама природа преподнесла этот эксперимент смелому пионеру. Не спрашивая, как и почему, он извлек из него прекрасный урок.
— Опасно в этой сухой стране сеять хлеб два года под ряд на одном и том же поле, — сказал он себе. — Необходимо каждый год оставлять часть земли под пар.
Путем простого сравнения, на основании собственного горького опыта фермер Маккей нашел способ, как перехитрить засушливые годы, и никакие ученые агрономы не смогли бы вывести этого способа из своих формул и теорий. Больше сорока лет прошло с этого памятного лета, а ученые до сих пор еще спорят о том, почему оставленный под паром чернозем родит хорошую пшеницу в следующий засушливый год.
И вот Маккей стал учить других поселенцев не засевать сразу всю площадь, а вспахать часть ее, хорошенько обработать и оставить под пар для накопления каких-то сил, помогающих пшенице бороться с возможной засухой следующего года.
Собиравшиеся
III. Армия борцов за пшеницу.
В тот самый год, когда Ангус Маккей сделал свое ценное открытие, канадское правительство решило наконец что-нибудь предпринять с миллионами акров северо-западной области, где почва настолько же плодородна, насколько климат суров.
И вот в 1886 году парламентская комиссия поручила Вильяму Саундерсу, продавцу аптекарских товаров, заняться организацией правительственных экспериментальных ферм. Это был человек за пятьдесят лет с представительной внешностью. Ему удалось вырастить некоторые новые сорта слив и яблонь, известны были также его работы в области скрещивания разных пород крыжовника. Но о пшенице Саундерс не знал почти ничего.
Саундерс энергично принялся за работу. Первым делом устроил экспериментальную ферму в Оттаве. Однако он не остался здесь работать, а пустился в далекое путешествие на запад. Частью верхом, частью в телеге, невероятно страдая от тряски, он проделал путь через Брандон и всю Манитобу до самого Индиен-Хэда. Сотни километров он проехал по прерии, останавливаясь у каждого бедного домика и расспрашивая поселенцев:
— В чем эта страна больше всего нуждается?
И поселенцы в один голос говорили:
— Нам нужно найти способ собирать что-нибудь с полей в те годы, когда нет дождей до самого августа…
И вот Вильям Саундерс встретился с Маккеем. Он узнал от фермера о чуде с паровым черноземом. Он посмотрел на крепкоголового Ангуса и понял, что этот человек умеет видеть и делать важные выводы из своих наблюдений. Он назначил Маккея смотрителем экспериментального филиала в Индиен-Хэде, и весной 1888 года шотландец приступил к сооружению той примитивной гигантской лаборатории под открытым небом, где двенадцать лет спустя «маркизе» предстояло пройти через ряд тяжелых испытаний…
Старый Вильям Саундерс при всем своем невежестве имел нечто общее с Карльтоном — он оперировал целыми континентами, а не стеклянными стаканчиками или лабораторными кюветками. На восточном конце прерии, в Наппане в Новой Шотландии он посадил опытного поселенца Бэдфорда, поручив ему наблюдение за этим местом. В заросшую папоротником долину реки Фрэзер в Британской Колумбии он отправил вечно брюзжащего, но прекрасного и толкового работника Томаса Шарпа — пионера из Черепаховых гор. Шарп самостоятельно вырастил новый крупный и урожайный сорт картофеля с густою ботвой, предохраняющей клубни от горячего солнца и засухи.