Всеобщая история государства и права. Том 1
Шрифт:
Кроме великого, высший круг сановников составляли простые визири (число их не превышало семи), обязанности и назначение которых определял султан. К XVIII в. визири (считавшиеся как бы заместителями великого визиря) обрели устойчивые специализированные полномочия: визирь-кийяши был делопроизводителем великого визиря и уполномоченным по внутренним делам, реис-эфенди ведал иностранными делами, чауш-баши начальствовал низшим административным и полицейским аппаратом, капудан — флотом и т. д.
Великий визирь и его помощники составляли великий имперский совет — Диван. Это был совещательный орган при великом визире. С начала XVIII в. Диван стал и непосредственно исполнительным органом, своего рода правительством. В него также входили двое кадиаскеров (верховных судей войска, ведавших вообще юстицией
При султане существовал и совещательный Высочайший Советиз членов дивана, министров дворца, высших военачальников и, обязательно, наместников отдельных областей. Собирался он от случая к случаю и никаких определенных полномочий не имел, а был как бы выразителем мнения правительственной и военной знати. С начала XVIII в. он перестал существовать, но в конце века возродился в виде меджлиса.
Духовно-религиозную часть государственных дел возглавлял шейх-уль-ислам (пост учрежден в 1424 г.). Он возглавлял все сословие улемов (мусульманских священнослужителей, куда также относились судьи — кади, богословы и правоведы — муфтии, преподаватели духовных училищ и др.) Шейх-уль-исламрасполагал не только административной властью, но и влиянием на законодательство и правосудие, поскольку многие законы и решения султана и правительства предполагали его правовое одобрение в виде фетвы. Однако в турецком государстве (в отличие от халифата) мусульманское духовенство стояло под верховной властьюсултана, и шейх-уль-ислам назначался султаном. Его большее или меньшее влияние на ход государственных дел зависело от общеполитических взаимоотношений светских властей с правом шариата, менявшихся на протяжении веков.
Многочисленные чиновники самых разных рангов (обязанности и статус всех расписывался в специальных султанских кодексах с XV в.) считались «рабами султана». Важнейшей особенностью социального строя Турции, важной для характеристики правительственной бюрократии, было отсутствие, в собственном смысле слова, дворянства. И титулы, и доходы, и почет зависели только от места на службе султана. Теми же кодексами расписывалось положенное жалованье чиновникам и высшим сановникам (выраженное в денежном доходе с земельных наделов). Нередко высшие сановники, даже визири начинали свой жизненный путь самыми настоящими невольниками, иногда даже из немусульман. Поэтому считалось, что и положение, и жизнь чиновников вполне во власти султана. Нарушение служебных обязанностей рассматривалось соответственно государственному преступлению, ослушанию падишаха, и каралось смертью. Ранговые привилегии чиновников проявлялись лишь в том, что законы предписывали, на каком подносе (золотом, серебряном и т. д.) будет выставлена голова ослушника.
Военно-ленная система
Несмотря на внешнюю жесткость высшей власти, центральная администрация Оттоманской империи была слабой. Более прочным связующим элементом государственности была военно-ленная система, которая подчинила власти султана основную массу самостоятельного свободного населения страны в организации, бывшей одновременно и военной, и хозяйственно-распределительной.
Аграрные и единые с ними военно-служилые отношения установились в империи по традициям Сельджукского султаната. Многое было воспринято от Византии, в частности от ее фемного строя. Юридически они были узаконены уже при первых самовластных султанах. В 1368 г. было постановлено, что земля считается собственностью государства. В 1375 г. принят первый акт, закрепленный потом султанскими кодексами, о служилых наделах-ленах. Лены были двух основных видов: крупные — зеаметы и малые — тимары. Зеамет выделялся обыкновенно или за особые служилые заслуги, или военачальнику,
В отличие от западноевропейских, от российских феодально-служилых ленов османские различались не по собственно размерам, а по доходу с них, зарегистрированному переписью, утвержденному налоговой службой и предписанному законом соответственно служилому рангу. Тимар максимально исчислялся в 20 тыс. акче (серебряных монет), зеамет — в 100 тыс. Большие по доходу владения имели особый статус — хасс. Хассом считались домениальные владения членов султанского дома и самого правителя. Хассами наделялись высшие сановники (визири, наместники). Теряя свой пост, чиновник лишался и хасса (возможная собственность на иных правах за ним сохранялась). В рамках таких ленов крестьяне (райя — «паства») обладали довольно стабильными правами на надел, с которого несли натуральные и денежные повинности в пользу ленника (составлявшие его ленный доход), а также платили государственные налоги.
Со второй половины XV в. зеаметы и тимары стали подразделяться на две юридически не равноценные части. Первая — чифтлик — была особым жалованным наделом персонально за «храбрость» воина, с нее впредь не следовало исполнять никаких государственных повинностей. Вторая — хиссе («излишек») предоставлялась в обеспечение военно-служилых потребностей, и с него следовало строго исполнять службу.
Турецкие лены всех видов отличались от западных еще одним свойством. Давая ленникам административные и налоговые полномочия в отношении крестьян (или иного населения) своих наделов, они не предоставляли судебного иммунитета. Ленники, таким образом, были финансовыми агентами верховной власти без судебной самостоятельности, нарушавшей централизацию.
Распад военно-ленной системы обозначился уже в XVI в. и сказался на общем военном и административном состоянии Османского государства.
Неурегулирование наследственных прав ленников вместе с присущей мусульманским семьям многодетностью стало вести к чрезмерному дроблению зеаметов и тимаров. Сипахи закономерно усиливали налоговый гнет на райя, что вело к скорому обнищанию и тех и других. Наличие особой части — чифтлика — в лене вызывало закономерный интерес к превращению всего лена в надел без службы. Правители провинций в интересах близких им людей стали сами наделять землями.
Распаду военно-ленной системы способствовало и центральное правительство. С XVI в. султан все чаще прибегал к практике повальных конфискаций земель у сипахи. Взимание налогов переводилось на откупную систему (ильтезим), которая стала глобальным ограблением населения. С XVII в. откупщики, финансовые чиновники постепенно заменили в государственно-финансовых делах ленников. Социальный упадок военно-служилого слоя привел к ослаблению военной организации империи, это, в свою очередь, — к серии чувствительных военных поражений с конца XVII в. А военные поражения — к общему кризису Османского государства, созидавшегося и державшегося завоеваниями.
Основной военной силой империи и султана в таких условиях стал корпус янычар. Это было регулярное воинское формирование (впервые набранное в 1361–1363 гг.), новое по отношению к сипахи («ени чери» — новое войско). Набирали в него исключительно христиан. Во второй четверти XV в. для комплектования янычар была введена особая рекрутская система — дефширме. Раз в 3 (5, 7) года вербовщики силой забирали христианских мальчиков (преимущественно из Болгарии, Сербии и т. п.) с 8 до 20 лет, отдавали в мусульманские семьи на воспитание, а затем (при наличии физических данных) — в корпус янычар. Янычары отличались особым фанатизмом, близостью к некоторым агрессивным мусульманским нищенствующим орденам. Они размещались преимущественно в столице (корпус делился на орта — роты по 100–700 чел.; всего до 200 таких орт). Они стали своего рода гвардией султана. И в качестве такой гвардии со временем стремились больше отличиться во внутридворцовой борьбе, нежели на поле боя. С корпусом янычар, его восстаниями связано также немало смут, ослабивших центральную власть в XVII–XVIII вв.