Всеобщая история. История Нового времени. 8 класс
Шрифт:
4. Если большинство просветителей отстаивали буржуазный принцип частной собственности, а философы-утописты (Мелье, Мабли, Морелли) выступали против нее, то почему же мы и последних относим к просветителям? Нет ли здесь противоречия?
1. В работе Монтескьё «О духе законов» (1748) говорится: «Когда в одном и том же лице или в одном и том же правительственном органе законодательная власть соединяется с властью исполнительной, свободы нет… Все погибнет, если один и тот же человек или один и тот же орган правителей из дворян или из народа будет осуществлять эти три вида власти: власть издавать законы, власть исполнять общественные
2. В одной из работ Вольтера сказано: «Способы, посредством которых ныне утверждается крепостное право, также ужасны, как и само крепостное право. В одном месте монахи сфабриковали подложные документы, чтобы завладеть целой местностью и поработить ее жителей. В другом – монахи утвердили рабство только тем, что обманули бедных землепашцев поддельными копиями старинных актов и уверили невежественный народ, что освободительные акты являются актами закрепощения…» Как вы думаете, были ли подобные поступки для французских монахов своего рода правилом или все же исключением? Мотивируйте свой ответ.
3. Попробуйте на основе того, что вам известно о теории общественного договора, а также исходя из ваших собственных взглядов, составить письменное обоснование права народа самому выбирать форму правления и правителей. При этом постарайтесь четко указать, при каких условиях народ имеет право на изменение формы правления и смену (или свержение) правителей.
§ 19. Политическая карта Европы и мира в XVIII веке
XVII в. для Европы был богат бурными событиями: Английская революция, Тридцатилетняя война, военное соперничество Англии и Голландии, Франции и Испании… В определенной мере все это способствовало росту стремления ведущих держав Европы сохранить стабильность на континенте и в мире в целом. Вместе с тем наиболее сильные государства, естественно, испытывали желание обозначить свое преимущество не только в сфере экономики и торговли, но и в новых колониальных захватах, расширении зон своего влияния и т. д. При этом, в отличие от Средневековья, когда войны и захваты вершились по праву сильного, в Новое время стали укрепляться понятие и практика международного права. Даже сильные державы уже не могли основывать свои действия на «принципе» волка из басни Крылова: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать». Каковы бы ни были истинные цели государства в войнах, захватах и т. п., свои действия им необходимо было оформить, придать им законную основу.
Вот почему в XVIII в. преобладали так называемые династические войны, которые формально велись за утверждение на престоле той или иной страны очередной «законной» династии или претендента. При большом желании повод для обоснования права на престол найти было не так уж трудно. Достаточно вспомнить, например, незадачливого герцога Монмаута, а тем более – Вильгельма III Оранского. И тем не менее стремление конфликтующих сторон придавать своим действиям видимость законности было весьма знаменательным явлением. В отношениях между европейскими государствами складывались принципы, которые в перспективе вели к торжеству международного права.
Испанские
В XVIII в. прежнее франко-испанское и франко-голландское соперничество отошло на второй план. На смену ему пришла длительная борьба Англии и Франции, под знаком которой прошел весь XVIII и начало XIX в. А началась эта затяжная борьба еще в конце XVII в., когда к союзу государств, воевавших против Франции, присоединилась и Англия. Англо-французское соперничество за господство в Европе во многом определяло развитие международных отношений в XVIII в.
Хотя испанские Габсбурги в XVI–XVII вв. лишились Голландии и уступили ряд территорий Франции, их владения к началу XVIII в. все еще оставались огромными. Помимо юга Нидерландов и итальянских земель Испания по-прежнему владела гигантскими колониями в Латинской и Северной Америке.
В 1700 г. умер король Карл II, последний из испанских Габсбургов. Детей у него не было, но за месяц до кончины он под давлением французов завещал свой престол внуку и наследнику Людовика XIV Филиппу Анжуйскому: тот был еще и сыном испанской принцессы. Поэтому в будущем могло произойти объединение престолов Испании и Франции. Устроить это могло только самих французов.
Французские солдаты в бою против голландцев в войне за испанское наследство
В этой ситуации сразу же сработало стремление к установлению равновесия сил. Австрийские Габсбурги также выдвинули своего претендента на опустевший трон – внука предыдущего испанского короля. Но Людовик XIV уже отправил собственного внука в Испанию, заявив: «Нет больше Пиренеев!» И, конечно, для Франции не составило бы труда подчинить себе ослабевшую Испанию.
Но вместе с Австрией против французов выступили также Англия, Голландия, Дания, Португалия и ряд германских государств. Началась война за испанское наследство (1701–1714), охватившая различные районы континентальной Европы. Почти одновременно с ней на востоке Европы шла другая война, Северная (1700–1721). В ней Россия в союзе с Польшей и Данией воевала против Швеции. А по завершении войны за испанское наследство Пруссия сразу же вошла в число союзников России.
Таким образом, эти две войны фактически стали второй общеевропейской войной (после Тридцатилетней). В Северной войне уверенную победу одержала Россия, значительно укрепившая этим свое положение в Европе. А в войне за испанское наследство самонадеянному французскому королю едва удалось избежать разгрома. В итоге Филиппу Анжуйскому было разрешено остаться на испанском престоле, но только при условии, что он откажется от своих прав на французский трон.