Всепоглощающая страсть

Кренц Джейн Энн

Лицо Клео смягчилось. Она опустила глаза и некоторое время молчала. Наконец она встретилась взглядом с Максом.

— Хорошо. Ради нашей общей дружбы с Джейсоном, я вас оставляю.

— Спасибо.

Все прошло легче, чем он ожидал. На нее явно действовали слезливые истории.

— Но только на следующие три дня, — добавила Клео, словно прочтя его мысли и догадавшись, что он ее обвел вокруг пальца. — Бенжи так и не появился, а в субботу и воскресенье мне особенно нужны лишние руки. Но во вторник я вас прошу покинуть гостиницу. Понятно?

— Понятно.

«Целях

три дня, такой долгий срок», — подумал Макс. За это время многое может перемениться. За три дня он заключал и разрывал контракты на миллионы долларов. Меньше чем за три дня он сумел организовать выкуп и спасти жизнь целому десятку директоров компании «Керзон», похищенных террористами. Если ему повезет, то за три дня он найдет картины Латтрелла.

Если же нет, он сумеет продлить свое пребывание в «Гнездышке малиновки».

Герберт Т. Валенс был прав. Главное — это мыслить позитивно.

Около девяти вечера Клео заглянула в гостиную. Макс и Сильвия подавали гостям кофе и херес. В камине горел огонь, создавая уютную домашнюю обстановку. Негромкий разговор слышался отовсюду.

Весь день Клео выговаривала себе за мягкотелость. Ей следовало немедленно прогнать Макса, как только она вернулась после свидания с Ноланом. Ведь она клялась себе, что тут же выставит его за дверь. Но непонятным образом Макс сумел ее разжалобить.

Она чувствовала, что он ее обманул.

— Ты должна признать, Макс умеет создать определенную атмосферу, — заметила Сильвия, оказавшись рядом с Клео. — У Джейсона был такой же аристократический вид, когда он разливал кофе и херес. Людям это нравится.

— Он ведет себя, как хозяин, — ответила Клео. — Только посмотри на него. Ну прямо вылитый английский лорд.

— Поставь такого человека, как Макс, рыть канаву, и он будет выглядеть не только владельцем канавы, но еще и тысячи акров вокруг.

— Может, он и есть такой владелец, — пожала плечами Клео. — Он ездит на «ягуаре», а костюмы покупает явно не на распродаже.

— Согласись, он старается услужить, — прервала Сильвия. — Сегодня он выполнил все твои указания. Даже натаскал дров для камина, что для него не так уж легко с его тростью.

Клео почувствовала угрызения совести. Она искренне сожалела, что заставила Макса носить дрова. Она забыла о его больной ноге, когда отдавала это распоряжение. С Максом можно было позабыть о его трости и больной ноге. Он совсем не походил на инвалида.

— Что-то в нем мне не нравится, — пожаловалась Клео.

— Что же?

— Точно не знаю, — призналась Клео. Она запнулась, затем продолжала:

— Он думал, я любовница Джейсона.

Сильвия удивленно взглянула на нее, потом рассмеялась.

— А ты не шутишь?

— Это не смешно.

— Как раз наоборот. Ты знаешь, что с тобой? Ты в ужасном настроении с тех пор, как вернулась после свидания с Ноланом.

— Нолан считает меня порнокоролевой.

— Что-что?

— Он

узнал, что я автор «Зеркала».

Сильвия неверяще смотрела на нее.

— Но никто, кроме членов семьи, не знает, что ты написала книгу. Я не проговорилась ни душе, клянусь тебе, Клео. Ни за что не поверю, что это сделал кто-то из нас.

— Я тоже. Не надо беспокоиться. Наверное, нашу тайну рано или поздно все равно бы раскрыли. Сильвия нахмурилась.

— Я знаю, как важно было сохранить твою анонимность.

— «Зеркало» очень личная вещь, — продолжала Клео. — Я не стану скрывать, что написала «Тонкую месть». Но в «Зеркале» слишком много меня самой.

— Я все понимаю, — сочувственно проговорила Сильвия.

Клео нервно поежилась.

— Я сказала Нолану, что не желаю выслушивать едкие замечания людей, но главное, я не хочу быть объектом их беззастенчивого любопытства. Я это уже испытала в полной мере после смерти родителей. Люди мне задавали ужасно оскорбительные вопросы, например, что я чувствовала, когда увидела… — Клео смолкла. — Неизвестно, какие вопросы они будут задавать о «Зеркале».

Сильвия ласково обняла Клео.

— Не волнуйся. Возьми себя в руки. Самый главный вопрос сейчас: кто сказал Нолану?

— Не знаю, — повторила Клео. — Кто-то положил книгу и записку, что я ее автор, ему в почтовый ящик. В записке также говорится, что я неподходящая жена для человека с политическими амбициями.

— Господи, вот уж действительно странно. Неудивительно, что ты весь день не находишь себе места. Что еще сказал Нолан?

— Он сказал, я больше не могу претендовать на роль миссис Нолан Гильдебранд. Что мое порнографическое прошлое может серьезно навредить его политической карьере. Он выразил надежду, что я пойму, почему он со мной расстается.

— Как он посмел, слизняк, — возмутилась Сильвия. — Ты, конечно, послала его куда подальше?

— Какой смысл, теперь это не важно. Я никогда не придавала большого значения своим отношениям с Ноланом. — Клео поймала обеспокоенный взгляд Сильвии. — Я не хочу, чтобы еще кто-то в семье узнал о записке. Им незачем волноваться.

Сильвия кивнула.

— Хорошо. Я никому не скажу. А как насчет Нолана? Если он всем разболтает, что ты автор книги?

Клео горько улыбнулась.

— Очень сомневаюсь. Он боится, что кто-то узнает о его связи с женщиной сомнительной репутации.

— Не обижайся, Клео, я знаю, что он тебе нравился, но ведь он псих. Хотя, возможно, и сделает блестящую политическую карьеру.

Клео собралась ответить, но смолкла, увидев, что к ним бежит Сэмми. Малыш был в пижаме. В кулачке он держал Уточку-шуточку.

— Почему ты не в кровати, милый? — удивилась Сильвия. — Тебе давно пора спать.

— Я не могу спать.

Сэмми обнял ногу матери и схватил ее за руку.

— Тебе приснился страшный сон? — ласково спросила Сильвия.

— Нет. — Сэмми прижал к груди Уточку. — Триша плачет.