Всесокрушающая сила юности!
Шрифт:
— Это было отвратительно! — сказал Саске.
— Согласен! — кивнул Наруто. — Обнимать голого тебя было ужасно.
— Предлагаю считать эту технику киндзюцу! — предложил клон.
— Вы ничего не понимаете в эстетике! — заявила Сакура-тян.
*
В кабинете Хокаге был произведён ремонт, заменена мебель и окна, а стены покрыты свежей краской. Если бы не вмятины в несущих потолочных балках, то о предыдущих событиях не говорило бы ничего. Цунаде Сенджу сидела за бумагами, потягивая из чайной глиняной чашки свой фальшивый сакэ. Несмотря на то,
Он не влиял негативно на здоровье, тщательная самодиагностика показала это со всей определённостью. Вкус элитной выпивки не мог сравниться с обычным дешёвым пойлом — Цунаде пришлось устроить целую операцию по инфильтрации, воспользовавшись сразу техниками трансформации, теневого клонирования и замены, чтобы уйти из-под незримого ока, непонятно каким образом всегда засекающего её попытки нарушить трезвый образ жизни. И от попробованного впервые за почти месяц настоящего сакэ сверх тех двух небольших бутылочек, что регулярно появлялись у неё на столе как плата за обучение, Цунаде долго с отвращением отплёвывалась. И, наконец, ей не приходилось покупать себе выпивку, незримый белобрысый мститель, считая, что наказывает «бабулю», постоянно обновлял запасы в её тайнике.
Теневое сакэ (родство выпивки с новой линейкой диетических сладостей в Узураку было бы очевидно даже сопливому генину) всё так же помогало расслабиться, не позволяло надолго терять трезвость суждений и не приносило похмелья — состояния, пагубно влияющего на контроль чакры. Похмелье не позволяло с утра заняться самолечением, а Шизуне его отказывалась лечить категорически. Отсутствие настоящей выпивки настраивало на благодушный лад явно участвующую в алкогольном заговоре Шизуне и теперь самой Цунаде не приходилось даже скрываться — нужно было лишь сохранять страдальческое выражение лица для спокойствия помощницы.
И если бы не фантазии надоедливого генина, Цунаде вполне могла бы сказать, что нынешнее положение вещей её не просто полностью устраивает, но и даже очень нравится.
Но, к сожалению, у юного джинчурики были не только бездонные запасы чакры и поразительный талант к ниндзюцу и другим искусствам ниндзя, его следование своим навязчивым идеям было таким же непреклонным, как и упорство в желании защитить дорогих людей.
Несмотря на то, что его претензия на родство Минато и Цунаде была смехотворной, веских доказательств обратного не было. Возраст в четырнадцать лет, когда она якобы родила сына, был тем, в котором маленькие соплюхи-куноичи, дорвавшиеся до самостоятельности, частенько забывали о контрацептивных дзюцу и становились частыми пациентами Цунаде. Помимо трёх названных Наруто способов лишения памяти, Цунаде знала ещё пять чисто медицинских. Ну а скрыть от команды беременность под унаследованным от бабушки постоянным дзюцу трансформации, завязанным на печать, не составило бы для юной Цунаде никакого труда.
Но по сравнению с новой идеей джинчурики, его претензия на родство казалась милой и безобидной. Выйти замуж за извращенца? За глупого не вышедшего из детства Джирайю, любителя подглядывать на горячих источниках и писать извращённые книги, полное собрание которых Цунаде
Размышления Цунаде прервал стук в дверь и заглянувшее в кабинет лицо Шизуне. Цунаде привычно дёрнулась, чтобы спрятать от помощницы выпивку, но, быстро опомнившись, широко улыбнулась и отхлебнула из чашки.
— Цунаде-сама, к вам посетитель, — Шизуне окинула её неодобрительным взглядом, но всё же ничего не сказала. — Мито Узумаки просит аудиенции по делам клана. Её сопровождает Третий.
— Пусть решает дела своего клана с Наруто! — выпалила Цунаде, но, наткнувшись на осуждающий взгляд Шизуне, смягчилась. — Ну ладно, пусть заходят.
В открытую дверь зашла красноволосая девушка с двумя легкомысленными алыми хвостиками на голове. Одетая в униформу официанток Узураку — чёрные чулки до середины бедра, короткие темно-оранжевые шортики и открывающий подтянутый живот оранжевый топик, в кабинете она смотрелась поразительно неуместно. Чёрные провалы глаз без белков чуток пугали, несмотря на добрую спокойную улыбку. Учитель сохранял приветливое выражение лица, а уголки глаз его хитро щурились.
— Сенсей, Мито-сан, — любезно спросила Цунаде. — вы что-то хотели?
— Да, я хотела бы поговорить с вами, Хокаге-сама, о делах клана, — заявила посетительница. — Дела конфиденциальные.
— Я внимательно слушаю.
— Без свидетелей, если можно, — Мито Узумаки выразительно посмотрела на потолок, в те места, где скрывались Анбу.
Цунаде насторожилась, но увидев утвердительный кивок сенсея, сказала:
— Анбу, покинуть помещение.
Когда они остались наедине, Мито положила руку на стену и по ней расползлись цепочки символов, сформировав барьер.
— Итак, что вы хотели, Мито-сан?
— Бабушка, — сказала Узумаки.
— Нет! Только не это! Сначала меня доставал Наруто, теперь у него нашлась сестра, которая считает меня своей бабушкой? Кто ещё? Может я тётя Орочимару и внучатая племянница кошки мадам Шиджими?
— Нет, ты не поняла, крошка Цун-Цун, — усмехнулась Мито. — Я твоя бабушка. Ну а то, что я не выгляжу на свой возраст, — Узумаки окинула Цунаде оценивающим взглядом, задержавшись на её глубоком декольте. — это семейное.
Цунаде беспомощно глянула на улыбающегося учителя. Хирузен-сенсей явно наслаждался зрелищем её беспомощности, причём он выглядел настолько довольным, что даже не верилось, что этот человек недавно умирал от смертельного ранения. Если бы не рапорт нескольких Анбу, обследовавшая учителя Цунаде могла поклясться, что сенсей никогда не был ранен Кусанаги и теперь абсолютно здоров.
— Моя бабушка умерла почти тридцать лет назад!
— И, скажу тебе, это событие не было ни капли приятным! — безмятежно согласилась девушка. — Особенно извлечение биджу.