Всевидящее око. Из быта русской армии

Воронович Николай

Узнав своего ”обучающего барина", Ломпик расплылся в улыбке. Мы расцеловались.

– Тебе, ваше высокоблагородие, в штаб полка ? Садись на двуколку, подвезу !

Я уселся рядом с Ломпиком, он зачмокал на своего выздоровевшего Ваську и мы поехали.

Вдруг Ломпик повернулся ко мне, улыбнулся и, ткнув пальцем в свой георгиевский крест, спросил:

– А помнишь, ваше высокоблагородие, как меня в эскадроне "верблюдой" дражнили ? А вот теперь Верблюда кавалером стал *

И,

зажмурив свои глазные щелки, Ломпик покачивался от смеха, приговаривая:

– Вот тебе и Верблюда !

– 4444444444–

НЕМЕЦКИЙ МЕД.

иг

Ш а пятый день мобилизации полк наш высадился I I на станции Пильвишки, в 25-ти верстах от гер-J 1 майской границы. На следующий день наша бри™ ™ гада получила задание выступить к погранич -

ной реке Шешупе, занять переправы и выслать вглубь Восточной Пруссии сильные офицерские раз,езды.

Наш командир, генерал Лопухин, совмещал должность командира полка с командованием бригадой. Поэтому штаб полка был несколько расширен. В его состав, кроме старшего полковника Навроцкого, заведывающего хозяйством полковника Стефановича и полкового ад,ю -танта поручика Попова, входил еще офицер, исполняв -ший должность начальника штаба бригады. Должность эту генерал Лопухин возложил на меня.

На первом-же биваке, когда мы сидели за поход -ным ужином, в штаб явился наш полковой священник -отец Виктор Малаховский,

Отец Виктор заявил командиру, что он боится оставаться в обозе второго разряда:

– ейесь у вас, может быть, и опаснее, но, как говорится, на миру и смерть красна. А в обозе - еще страшнее. Я не сплю по ночам, все ожидаю, что немцы нападут. Вы уж, ваше превосходительство, разрешите мне с моим церковником при вас остаться ?

Командир разрешил и с тех пор отец Виктор, вы -делившийся от штабных офицеров своей, сшитой из сол -датского сукна, рясой и войлочной скуфейкой, постоянно следовал за штабом, неуклюже восседая на обозной кляче и прижимая к груди закоптелый чайник, с которым он никогда не расставался.

Отец Виктор говорил, что он человек мирный и боится опасностей войны. Каждую минуту он ожидал на -падения неприятеля и каждый орудийный выстрел заста -влял его вздрагивать. По ночам он почти не спал, ки -пятил свой чайник, попивал чаек и прислушивался, не начинается-ли перестрелка на передовой линии. И, если в ночной тишине действительно раздавались выстрелы, батюшка будил меня и говорил, что пора подымать тре -вогу.

Но, если-бы все трусы походили на отца Виктора, то в нашей армии никогда не было-бы

ни вызванных па -никой отступлений, ни брошеных обозов, ни преждевре -менно очищенных позиций. Отец Виктор боялся только до тех пор, пока не было настоящей опасности, а когда таковая наступала, он забывал свой страх.

Я видел отца Малаховского под Каушеном, в Ав -густовских лесах и под Петроковом. В Каушене он по -спевал всюду, где тяжело раненые и умирающие нужда -лись в утешении и последнем напутствии. Не обращая внимания на неприятельский огонь, он приобщал умира -ющих, перевязывал раненых и закрывал глаза убитым.

В Августовских лесах, когда полк блуждал по просекам, стараясь вырваться из неприятельского окружения, отец Виктор спокойно отпевал и хоронил убитых, а под Петоо-ковом, накануне предстоявшего сражения, всю ночь мо -Л1$яся и исповедывал желающих. _

Таким-же "трусом” был и его церковник Еремин.

Он также дрожал при каждом выстреле, сгибался в три погибели, если над штабом пролетал снаряд, но совер -шенно спокойно сопровождал отца Виктора, когда тот на позициях под вражеским огнем перевязывал раненых и приобщал умирающих.

31-го июля вся дивизия собралась в пограничном городке Владиславове, который накануне был обстрелен немецкой артиллерией.

Старший ад,ютант штаба дивизии капитан барон Нолькен произвел с колокольни Владиславовского костела разведку и обнаружил в соседнем немецком городе Ширвинте большое движение. Нолькен определил, что Ширвинт занят целой кавалерийской дивизией противника с двумя батареями. Поэтому на 1-е августа была назна -чена атака Ширвинта. 1-я бригада должна была насту -пать фронтально, а 2-я бригада обойти город с севера.

С ранняго утра наша бригада заняла позицию по берегу пограничной реки Шешупы, на которой должна была ожидать, пока 2-я бригада не закончит своего обходного движения.

Я с двумя ординарцами находился около моста через Шешупу. Солнце поднялось уже высоко и начинало припекать. Я лежал на траве и рассматривал в бинокль находившийся в 2-х верстах от нас Ширвинт. Прямое шоссе, обсаженное фруктовыми деревьями, соединяло пограничный мост с городом, в котором не было заметно никакого движения. Вдруг на шоссе показался велосипедист, выехавший из Ширвинта и быстро приближавшийся к мосту. Я приказал ординарцам укрыть лошадей в

кустах, сесть в засаду и приготовиться захватить в плен приближавшегося к нам немца.

Велосипедист, нажимая на педали, все ближе и ближе под,езжал к нам. И, когда он приблизился на 200 шагов, мы узнали в нем нашего штабного писаря Иванек-КО |

– Что ты делал в немецком городе, спросил я Ива -ненко, когда он слез с машины и, виновато улыбаясь, пытался проскочить через мост.

– Виноват, ваше высокоблагородие: я ездил туда оа продуктами.