Шрифт:
Мак РЕЙНОЛЬДС
ВСЕВИДЯЩЕЕ ОКО
Когда четверо собираются, чтобы войти в сговор, трое
из них - полицейские шпики, а четвертый - дурень.
(Старая европейская поговорка)
1
– Мой дорогой мальчик, - произнес Уильям Моррис, слегка согнувшись в коленях, чтобы приноровиться к ускорению лифта, - я уверен, мне не нужно предупреждать тебя, ну, не высказывать сегодня ничего такого, что бы напоминало непопулярные идеи твоего отца.
– Он прокашлялся, как бы извиняясь.
– Это, конечно...
– он не закончил фразы.
– О Великий
– Я надеюсь, - сказал дядя.
Он быстро обвел глазами кабину лифта.
– Я бы очень хотел, чтобы ты не говорил подобных вещей, мой мальчик.
– Что ты имеешь в виду? Я всего лишь хотел сказать, что отец не имеет обыкновения высказываться против правительства.
Дядя заволновался.
– Да, но ты сказал это непочтительно. Это легко может войти в привычку - говорить легкомысленно - и, помимо своей воли, ты позволяешь своему подсознанию, ну...
Он оборвал фразу и прокашлялся.
Это был упитанный мужчина лет шестидесяти, совершенно седой, но без сомнения, сильный и энергичный - в расцвете сил.
Рекс Моррис, его племянник, приближался к своему тридцатилетию, а также к пяти футам десяти дюймам и к шестидесяти килограммам. По его виду можно было предположить, что жизнь до сих пор не очень круто обходилась с ним. У него была легкая походка, почти праздный вид - богатый молодой аристократ. Он улыбнулся дяде.
Дядя Билл расстроился из-за племянника.
– Ты знаешь, что я имею в виду, - сказал он строго.
– Вот мы и пришли. Этот особняк на крыше небоскреба принадлежит Лиззи Мим. Такая квартира создает некоторый престиж ее хозяйке, не так ли, мой мальчик?
– А кто она такая? За эти последние несколько дней я встречал так много людей, что запутался.
– Ну, ты должен помнить Элизабет Мим. Ты встречал ее в один из последних вечеров на приеме у Технолога Филпа в Элитарной комнате. Ее муж когда-то был Первым Технологом Функционального ряда транспорта. Мой хороший друг. После его смерти Лиззи много времени уделяет развлечениям. Ее квартира, мой мальчик, может послужить тебе как бы центром, местом для завязывания контактов. На ее вечерах бывает, и даже часто, сам Высший Технолог.
Они вышли из лифта, вошли в сверхшикарную прихожую и остановились перед дверью. Старший мужчина нажал на кнопку сбоку от двери и многозначительно подмигнул племяннику.
– Шикарно, да? Электрокнопка. Лиззи Мим известна своей слабостью к антиквариату.
Рекс Моррис был заинтригован.
– Для чего эта кнопка?
– Когда на нее нажмешь, внутри звонит звонок. И Лиззи знает, что к ней кто-то пришел.
Рекс недоуменно посмотрел на дядю.
– Ну и что тогда?
– А тогда она подходит к двери посмотреть, кто это.
– Но послушай, почему не иметь просто экран идентификации на двери, как у всех? В таком случае она могла бы
Дядя нетерпеливо сказал:
– Это антиквариат, неужели ты не понимаешь? Я наверное не смог бы насчитать и полдюжины людей во всем городе, имеющих такую вещь.
Рекс Моррис пробормотал что-то в ответ, но дверь уже открывалась.
– О, это ты, Уильям, - воскликнула Лиззи Мим.
– И твой дорогой-предорогой племянник с дикого-предикого Запада.
Рекс Моррис поморщился.
– Входите же, - с трепетом произнесла она, взмахнув массивной и усыпанной драгоценностями рукой в направлении, откуда доносились звуки. Это была средних лет дамочка, не превышавшая пяти футов двух дюймов и склонная вот-вот располнеть. Однако у нее было довольно приятное лицо - в стиле немецкой домохозяйки. Рексу Моррису пришло на ум, что аристократы в жизни редко похожи на те очаровательные образы, которые можно увидеть в стерео-шоу.
– Конечно, ты помнишь Рекса, - сказал Уильям Моррис, запечатлев легкий поцелуй на щеке хозяйки в знак приветствия.
– Ну, разумеется, и я хотела бы познакомить его сегодня с некоторыми дорогими людьми. В том числе, - добавила она игриво, - с одной дорогой-предорогой молодой леди.
Она оперлась своей пухлой рукой на Рекса Морриса, и они прошли в глубь квартиры.
– Уильям, - бросила она через плечо, - ты здесь хорошо ориентируешься. Позаботься о себе, пожалуйста, сам.
Дядя Билл направился к ближайшему автобару.
– Ну вот, Рекс, - сказала она.
– Я могу называть тебя так?
– Конечно, Технола Мим.
Она хихикнула.
– На самом деле, все называют меня Элизабет, и ты тоже можешь звать меня так. И еще об одном я хочу тебя предупредить. Сейчас все прекрасно проводят время у меня. Да, прекрасно. Но запомни, пожалуйста, что мы не обсуждаем ни религии, ни политики, ни каких-либо других спорных вопросов и, конечно же, в моем доме никто и никогда не высказывался против правительства.
– Ну, разумеется, - сказал Рекс.
Она похлопала его по плечу.
– Ну, вот, - сказала она одобрительно.
– Я помню твоего отца, когда он был молодым человеком. Мне кажется, что ты унаследовал только его лучшие качества.
Такое высказывание, по-видимому, не требовало ответа. Лиззи Мим подвела его к группе дам, внимавшим в настоящий момент сетованиям одной из них, очевидно, высказывающей смелые суждения по вопросам большой важности.
– Масло, - с возмущением говорила она.
– Дорогие мои, я просто не знаю, что делать с проблемой слуг. Настоящее китовое масло приходится использовать для смазывания служанки - оно предохраняет ее от поломки. Это одна из старейших фамильных робов, одной из самых ранних моделей, которая была у меня всю жизнь, а до того - у моей матери. И что же мне делать? Я не могу переделать ее - что скажут обо мне? Но ей необходимо масло. Господь знает, как мои дедушка и бабушка могли позволить себе это. А я не могу. Масло, мои дорогие, стоит 3 тысячи эргов за фунт. Что я хочу сказать...