Всевластие любви
Шрифт:
Филипп говорил извиняющимся тоном, и, вне всякого сомнения, искренне. Кейт не могла удержаться от соблазна подшутить над ним и спросила голосом, полным глубокого разочарования:
– Не позволяет?
– Нет! – твердо ответил Филипп. – Вам придется довольствоваться домом, который я снимаю во время сезона!
Кейт громко вздохнула.
– Ну ладно, – произнесла она, делая вид, что соглашается, но с большой неохотой. – Поживем и в чужом доме, если он, конечно, расположен в лучшей части города!
– Мы собирались, – сказал Филипп, глядя с понимающей усмешкой в смеющиеся глаза Кейт, – поговорить серьезно, моя дорогая шутница.
– А я и хотела быть серьезной, и ни за что не стала бы смеяться над вами, но вы вдруг
– Да, я кое-что слышал о нем от Минервы. Он оставил вас в долгах, мое дорогое дитя?
– О да, но долги были небольшими! – беспечно сказала Кейт. – И никаких карточных долгов – тут он был на удивление щепетилен. Я продала все побрякушки и еще пару более крупных вещей, чтобы оплатить счета лавочника и рассчитаться со всеми долгами.
– Оставшись при этом без гроша за душой, – вставил Филипп. Кейт улыбнулась:
– Но мне удалось понравиться миссис Астли, и она взяла меня в гувернантки к своим детям. Кроме того, Сара всегда была готова принять меня под свое крылышко. Мне хотелось бы, чтобы вы увидели дом, который по ее наущению купил мистер Нид, чтобы разместить свои фургоны, лошадей и конюшни. Этот дом, который был когда-то постоялым двором, находится недалеко от гостиницы «Бык и Уста», в Сити. Это очень милое местечко! Дом сильно обветшал от времени, но мистер Нид и Джо отремонтировали его и превратили одно крыло в уютное жилище для своей семьи. Вернувшись от миссис Астли, я жила в семье Нидов, пока тетушка не забрала меня к себе в Стейплвуд. Все они были так добры ко мне – и Джо, и его отец, и внуки мистера Нида! – Глаза Кейт неожиданно наполнились слезами; она смахнула их рукой и быстро заговорила: – Я там совсем разбаловалась, но мне очень нравилось жить у Сары. Я знаю, моя тетушка никогда не сможет поверить в то, что мне там действительно нравилось, но… но она никогда не знала, что такое настоящая нужда, и к тому же она ужасно заносчива.
– Вы хотели сказать – невыносимо спесива! – безжалостно поправил ее Филипп.
Кейт была вынуждена признать справедливость этого замечания и не смогла удержаться от того, чтобы не посплетничать.
– Однажды она застала меня за беседой с кучером и сказала, что опускаться до общения с людьми из простонародья – дурной тон, – с усмешкой продолжала Кейт. – А мне интересно разговаривать с простыми людьми, хотя я и не осмелилась признаться ей в этом.
– И мне тоже интересно! – воскликнул Филипп, и на лице его отразилась неподдельная радость. – Я вижу, что мы просто созданы друг для друга! Когда же, наконец, мы поженимся?
– Не знаю! У меня ведь еще не было времени подумать. Да и вам тоже не мешало бы все взвесить, прежде чем делать мне предложение.
– Я все очень тщательно обдумал и взвесил и я уже сделал вам предложение.
– Да, но мы ведь знакомы всего ничего, и вы меня совсем не знаете. Мне кажется, ваше решение слишком
– Вы ошибаетесь, моя дорогая! Неужели вы думаете, что мужчина в моем возрасте, с устоявшимися взглядами, будет делать предложение, не обдумав все, как следует?
На лбу Кейт возникла морщинка, и уже серьезным тоном она ответила:
– Всякое бывает. Сколько мужчин, которые к тому же были гораздо старше вас, делали предложение, поддавшись минутному порыву! А потом страшно раскаивались в этом!
– Да, это правда! – мрачно произнес Филипп. – Я и сам знаю одного такого мужчину. Но из всех женщин, которых я знал, лишь с одной вами я хотел бы прожить жизнь, Кейт. Я никогда не пожалею, что связал свою судьбу с вашей, и постараюсь сделать так, чтобы вы тоже об этом не пожалели! Так когда же вы выйдете за меня замуж?
Но прежде чем Кейт успела ответить, до их ушей донесся громкий крик. Кейт в изумлении обернулась, а Филипп без труда узнал голос Гарни Темплкома.
– Черт принес этого Гарни! – в сердцах воскликнул он. – Смогу ли я когда-нибудь остаться с вами наедине?
– Трудно, знаете ли, оставаться наедине, если едешь в экипаже, – заметила Кейт.
– Вы правы, но и в Стейплвуде нас с вами тоже не оставят в покое, – сказал Филипп, останавливая коней. – Уж Минерва-то об этом позаботится, будьте спокойны!
– Но ведь можно уединиться в кустах, – застенчиво напомнила ему Кейт.
– Ну уж нет! Там только и ждешь, что с минуты на минуту появится Минерва или из-за изгороди высунутся любопытные физиономии садовников! Ну, Гарни, чего тебе нужно?
Мистер Темплком, на прекрасной лошади, поравнявшись с экипажем, снял шляпу и поклонился Кейт.
– Здравствуйте, мэм. Рад возобновить знакомство с вами! Я надеялся, что буду иметь удовольствие встретить вас еще раз на верховой прогулке, но вы ведь теперь не ездите верхом, правда?
– Не езжу, поскольку сейчас слишком жарко, – объяснила Кейт, улыбаясь Гарни. – А как поживает ваша сестра? Я надеюсь, что вы и миссис Темплком очень довольны ее выбором. Я хотела послать Долли свои поздравления, но подумала, что наше краткое знакомство не дает мне для этого повода.
– Я плохо разбираюсь во всех этих тонкостях, но ручаюсь, что Долли будет вам весьма признательна. Вы ей очень понравились! Что же касается Амсбери, то я, пожалуй, рад, что Долли станет его женой. Он хороший человек, мы с ним дружим с детства. Ты ведь согласен со мной, Филипп?
– Да, Амсбери – прекрасный парень, – согласился Филипп. – Так что ты хотел мне сказать, Гарни? Я не могу задерживаться – мы опаздываем к обеду.
– Я провожу вас до ворот, – сказал мистер Темплком. – Я только хотел предупредить тебя, что завтра уезжаю в Лондон, и не знаю, когда вернусь. Так что у тебя не получится погостить у меня, друг мой. Представляю, какая там будет скучища, но ничего не поделаешь! Мамаша на меня наседает, говорит, что мой долг – сидеть там при них! Я, видите ли, не должен забывать, что я – глава семьи. И еще она говорит, что мое отсутствие производит неблагоприятное впечатление. Ну что ж, она права. Она устраивает костюмированный бал и требует, чтобы я непременно был там.
– Разумеется, – сказал Филипп. – Хотя бы для того, чтобы убедиться, что дворецкий не разбавляет вино водой, а повар не испортил ветчину!
– Именно так! Впрочем, я не думаю, что Берли разбавляет вино, он ведь совсем не пьет. Но все-таки я понимаю, что от костюмированного бала мне не отвертеться.
– Да, – согласилась Кейт, – я думаю, вашей матушке будет ужасно неудобно, если распорядителем на этом балу будете не вы, а кто-то другой.
– Именно это она и говорит, мэм! Но вся шутка заключается в том, что как только моя матушка заманит меня в Лондон, тут же вся Ломбард-стрит потащится к нам, и мне придется все время принимать гостей! Скажу вам откровенно – я очень люблю Долли, но буду безумно счастлив, когда нам удастся сбыть ее с рук!