Всходы Власти
Шрифт:
Я перевёл взгляд на Исгерда.
— Слушай, а почему ты её не прикончил сразу? — прищурился я. — Ты же самый могущественных из всех присутствующих здесь мастеров и шаманов.
На лице нескольких мастеров появилось скептическое отношение к подобному определению, но возражать королю они не стали.
— Я не смог. — спокойно ответил старый шаман. — Уверен, пару раз я её крепко достал, но она даже не почесалась. Слишком быстрая и слишком бронированная. Тут надо бить по площадям, и очень крепко бить. Так, что никого не останется. И то не факт, что не успеет выйти
Лица окружающих мастеров были вполне солидарны с позицией шамана. Поэтому продолжать тему я не стал.
— Пусть будет гром-змея. — махнул рукой я, давая, название и развернулся.
— Что делать с тушей? — деловито осведомился старый егерь.
Я ненадолго задумался. Наверно, я смог бы сделать большую и страшную некрозмею из этой туши. Но с другой стороны… Вдруг она волшебная? Чёрт его знает, как повернётся ритуал на столь редкой зверюшке. А если что-то пойдёт не так, она же меня одним броском сожрёт. Слишком быстрая… Нет, подобные эксперименты лучше проводить, когда у тебя под рукой уже есть армия тварей, которая разорвёт вышедший из-под контроля объект.
— Внимательно изучите, затем разделайте и продайте алхимикам и цепи воды. Вырученные деньги пусть будут премией всем участникам. Чешую пустите на доспехи гвардии.
— Вы знаете, учитель, когда вы первый раз показали мне этот приём с деревьями, я всё равно думал, что это всего лишь красивый трюк. — внезапно отозвался один молодой шаман, что был среди пятёрки Вотала, которую я учил искусству смерти. — Я был неправ.
Взгляды многих разбежались по поляне, отмечая почерневшую траву и деревья. Я вздохнул. В любом случае, шила в мешке не утаишь. Так или иначе, делать секрет Полишинеля из своих способностей к искусству смерти, будучи королём, я не собирался.
В глазах гвардейцев и мастеров я видел любопытство. Гиганты и так все знали. Я не сомневался в верности своих людей — так к чему лишние пересуды?
— Кто-нибудь здесь искусством жизни владеет? Из воинов? — осведомился я.
Один из сотников гвардии, седой, старый воин в неплохих латах и порванном сине-бирюзовом плаще кряхтя вышел вперёд.
— Полагаю, я один из лучших в гвардии в этом деле, милорд. — кивнул он мне.
— Много умеешь? — осведомился я.
— Змеюка меня ударом к дереву откинула, и хребет поломала. — степенно ответил гвардеец. — Но, как видите, всё ещё боеспособен. Слыхал я благородные лорды и получше умеют, но вот то, что вы показали… Такое мне неведомо.
Неплохо. Это был действительно весьма неплохой уровень. Не каждый рыцарь в ордене так бы смог.
— Полагаю, многих интересует то, что я сделал. Не то чтобы это секрет: скорее, просто редкий навык… Но не стоит сильно болтать об этом. — оглядел я своих людей, что внимательно навострили уши, прислушиваясь. — Это не искусство нейтраля. Скорее, сродни искусству жизни, но наоборот. Искусство жизни, как многие из вас знают, предназначено чтобы усилить себя, сделать сильнее, быстрее, перенести тяжёлые раны… Сделанное мной — это обратный подход. Пожалуй, можно сказать, что я сжигал собственную жизнь, чтобы воздействовать на реальность.
Я отстегнул перчатку доспеха и продемонстрировал чёрные полосы, что залегали под кожей.
— Ваш нужна помощь целителя? — обеспокоенно оторвался от записей мастер Долф.
— Нет. — покачал головой я. — Бой был тяжёлый, но я ещё далёк от своего предела.
— Так вот зачем вам были нужны целители после осады! — воскликнул один из молодых гвардейцев и тут же стушевался от шипения и шиканья более старших воинов.
Я улыбнулся. Умный мальчик.
— Всё верно. Если переборщить, последствия будут неприятными. Впрочем, те раны я получил задолго до осады.
Седой сотник задумчиво почесал подбородок.
— Насколько я знаю, вы можете тянуть жизнь из нас через связующую клятву. — без обиняков заявил он. — Вообще-то, все лорды так делают, чтобы усилить себя. Забрал у каждого совсем немного, но вместе это даст немалую силу. Однако в бою я совсем не почувствовал привычного оттока.
Здесь я поморщился. Этот момент всё ещё вызывал у меня раздражение.
— Мне сложно это объяснить, но вместе эти приёмы работают скверно. Скажем так, применение избыточного уровня жизни для собственного усиления или исцеления сбивает настрой, необходимый для того чтобы провернуть то, что я сделал, с минимальным вредом для себя.
Это не было ложью. Худо-бедно я мог применить подобные приёмы в ритуалистике. Например, использовать небольшую часть своего тела в ритуале, а потом залечить рану, вытягивая жизнь из вассалов. Но не в бою, когда счёт идёт на секунды: это заставит зарасти и закупорится все каналы смерти, предназначенные для быстрых ударов.
— Если это сродни искусству жизни… — медленно протянул старый воин. — И не требует вассалов… Выходит и мы можем овладеть этим?
В это сложно поверить — вот что я прочитал в глазах гвардейцев. Нет, никто не обвинил бы меня во лжи… Просто слишком невероятно для них это звучало.
— Что вы знаете о моём первом советнике? Улосе? — осведомился я, обводя взглядом гвардейцев.
— Говорят, он был простым слугой, пока вы не стали королём. — слегка неуверенно отозвался один из солдат.
— Верно, всё так. А ещё он первый из моих учеников и неплохо овладел искусством смерти. Быть может, ему пока не по силам повторить то, что я сделал сегодня. Но будь у него время, чтобы подготовить ловушку… И он бы смог. Если старик-слуга справился с тем, чтобы овладеть искусство смерти… Почему вы не можете?
Гвардейцы молча переглянулись. А затем, не сговариваясь, принялись за дело: собирать хворост для костров погибших, разделывать добычу, приводить в порядок лагерь…
Роланд! Что с потерями? — крикнул я.
— Сто пятьдесят шесть гвардейцев. Тринадцать егерей и две полные тройки мастеров. Из гигантов погибло семеро из вашей охраны и три шамана. — мрачно ответил подошедший граф.
— Раненые?
— Несколько десятков. Выживут все, но некоторым потребуется помощь целителей на ближайшее несколько месяцев.