Всходы Власти
Шрифт:
Мы в молчании достигли края военного лагеря и вышли за его пределы. В небольшом, скрытом за обширным холмом перелеске располагалась ещё одна стоянка солдат: совсем небольшая, человек на двести. Что-то в нем показалось мне странным…
Я бросил вопросительный взгляд на лича, приподняв бровь.
— Это те люди, что станут бирюзовой гвардией. — ответил на невысказанный вопрос древний король.
— А они об этом знают? — негромко спросил я.
В ответ Элдрих снял шлем, обнажая лысый череп с горящими багровыми провалами, и свободно прошёл в импровизированный лагерь. Солдаты лишь мельком бросили
В этот момент я понял, что именно показалось мне странным в этом месте. Абсолютно все присутствующие здесь солдаты были стариками. Кто-то помоложе, лет пятидесяти… А иные были совсем древними и беззубыми. Но не было ни одного человека, чьи виски не тронула седина.
— Ты рассказал им. — обвинительно ткнул я пальцем в скелета.
— Разумеется. У меня нет секретов от своих людей. — оскалился скелет, сверкнув багровыми провалами.
Я не сразу нашёлся что ответить на такую вопиющую наглость. Особенно с учётом того, что мы, вообще-то, договорились, что древний король будет скрывать своё неживое состояние и происхождение.
Один из древних стариков, что сидел у костра, протянув к нему руки, лёгким, плавным движением поднялся и подошёл к нам.
— Вам не стоит волноваться на этот счёт, Ваше Величество. — спокойно сказал он. — Всё, что мы узнали от лорда Элдриха, никогда не уйдёт дальше нас. Тайны Ганатры — наши тайны.
Старику было лет восемьдесят на вид, и он был одет в тяжёлые, добротные латы без опознавательных знаков, и носил их так, словно родился в них.
— Как тебя зовут? — посмотрел я в белёсые, полуслепые глаза воина.
— Моё имя сэр Кристоф, Ваше Величество. Капитан гвардии Ганатры в отставке. Я служил, когда королём был отец лорда Шеридана. Вышел в отставку, когда его младший брат занял трон.
— А ты знаешь, что для вашего… Назовём это так, преображения, вероятно, потребуются человеческие жертвы? — с любопытством посмотрел я на отставного капитана.
Тот даже не изменился в лице.
— Все мы должны чем-то жертвовать. — пожал плечами старик. — Настоящего рыцаря не напугать смертью, а я никогда не верил в церковные сказки. В пылу боя мне не раз и не два доводилось убивать людей: я ещё застал прошлую войну с Палеотрой в молодости. Любой, кто участвовал хоть в одной серьёзной войне знает, что люди могут убивать друг-друга ничуть не хуже, чем зверей. И даже лучше: виверне может не хватить и сотни ударов, а человеку порой достаточно всего одного. В кольце врагов ты или бьёшь насмерть, или тебя затаптывают толпой. И когда такой выбор встаёт перед тем, кто давал клятву верности… Пощадить тех, кто сражается против будет предательством.
В глазах старика на миг проскользнула стальная решимость.
— Я дал клятву верности короне Ганатры, и я никогда не был предателем. — отчеканил он.
А затем, обернувшись и обведя взглядом других солдат, что сидели рядом и слушали наш разговор, он добавил:
— Никто из нас не был. И не будет.
На миг я почувствовал… восхищение. Нет, не этими стариками. Древним королём, что в результате всего одного необдуманного решения стал моим союзником. Как он нашёл этих людей? Как убедил? Было ли это естественным для его харизмы,
Разумеется, я и сам подумывал о том, чтобы предложить что-то подобное старым воинам. Но каждого требовалось бы убеждать и уговаривать, и не просто на существование немертвого — требовалось, возможно, объяснять и человеческие жертвы, или как минимум отдельно готовиться к каждому ритуалу, скрывая это от них…
Много хлопот. Много расходов на секретность. Много жертв. И слишком много других дел, которые требовали моего внимания…
Элдрих, возможно, справился даже быстрее, чем справился бы я. И однозначно справился лучше, убеждая этих людей. Он знал, какие именно струны стоит затрагивать, чтобы убедить старых вояк… В отличие от меня.
Если бы древний король был моим противником, то его следовало бы уничтожить. Но на моей стороне, а значит, мне следовало уважать его способности. А ещё — позаботиться о том, чтобы верность его людей принадлежала и мне тоже.
— Уйдёт немало времени и сил, чтобы сделать из стариков лучших воинов, что когда-либо видели королевства. — медленно сказал я, обводя взглядом будущих рыцарей смерти. — Но на одного человека моих сил сегодня хватит.
Я аккуратно положил руки на виски отставного капитана гвардии, смотря ему прямо в глаза. Раньше, возможно, я бы не сумел подобного… Но за месяцы экспериментов и работы над пленниками в северном замке я успел набить руку. Создать даже одного пронзающего мрак без подручных инструментов, ритуала, и жертвы — тяжёлая задача.
Но демон расплатился знаниями честно, и это знание было выжжено в моей голове. Я справлюсь.
Тонкие чёрные нити антрацитово-чёрного тумана зазмеились вокруг моих рук, вытягиваясь в голову старика.
Сэр Кристоф судорожно вдохнул воздух в последний раз, а его глаза расширились от боли. В следующее мгновение старик обмяк, но я не дал ему упасть, сдавив его голову в своих ладонях. А затем, неуверенно пошатываясь, он открыл глаза, засветившиеся мерным серым светом.
Старый гвардеец недоумённо посмотрел на меня, и я отпустил его голову, отходя на шаг назад. И едва не упал.
Накатившая резкая судорожная слабость, а острая боль прострелила виски, но стиснув зубы, я устоял на ногах. Нельзя позволять себе такую слабость перед своими воинами. Только не сейчас.
— Как ощущения? — криво усмехнулся я, нацепив на лицо улыбку.
Новообращённый пронзающий мрак сперва неуверенно пожал плечами, а потом с возрастающим удивлением сжал и разжал кулак, и хрустнул шеей, слегка наклонив голову, словно прислушиваясь к самому себе.
— На удивление… Хорошо. — протянул сэр Кристоф. — На самом деле, в жизни не чувствовал себя лучше!
— Коротко о возможностях: ты стал сильнее, быстрее, тебе не требуется еда, сон или отдых. Большинство ран заживут сами по себе, но если решишь поиграть в живой факел, на симпатичное лицо после можешь не надеяться. Пределы силы и скорости могут индивидуально отличаться, это проверишь сам на тренировке.
Рыцарь смерти принялся делать различные движения руками, видимо, совершая привычную разминку.
— Каковы пределы ранений? И за счёт чего я тогда живу, если ничего не требуется? — деловито осведомился он.