Вскрытие показало...
Шрифт:
– Я не знаю, с чем мы имеем дело. Откуда у тебя такая уверенность? Да люди в половине случаев не в состоянии объяснить свои поступки. Может, я напоминаю Эмберги его мамашу – так бывает, я читала.
Мое раздражение обрело второе дыхание, и по лицу Билла я поняла, что слишком разошлась.
– Полегче, Кей. – Он поднял руку, будто жестом хотел погасить мой гнев. – Не надо на мне зло срывать. Я здесь ни при чем.
– Но ты же был на сегодняшнем совещании.
– А что ты хотела? Чтобы я сказал Эмберги и Таннеру: "Извините, ребята, у нас с Кей особые отношения, поэтому
– Может, и хотела, – буркнула я, чувствуя себя совершенно несчастной. – Может, я хотела, чтоб ты Эмберги морду набил.
– Неплохая мысль. Только проблема в том, что скоро перевыборы прокурора штата. И ты вряд ли станешь вызволять меня из кутузки. И залог за меня не внесешь.
– Смотря какую сумму запросят.
– Вот видишь!
– Почему ты меня не предупредил?
– О чем?
– О совещании. Ты наверняка знал о нем еще вчера. – А может быть, и за неделю, чуть было не сказала я. Не исключено, что именно поэтому Билл даже не позвонил мне в выходные! Я осеклась на полуслове и окинула его мрачным взглядом.
Билл снова начал изучать свой бокал. И явно обдумывал ответ. Наконец он произнес:
– Я не видел смысла в том, чтобы предупреждать тебя о совещании. Ты бы только лишние дни волновалась, к тому же мне казалось, что совещание – обычная формальность.
– Хороша формальность! – раздраженно бросила я. – Эмберги чуть меня не съел, офис мой распотрошил, а ты называешь это формальностью?
– Разве не ясно, что энтузиазм Эмберги был вызван лишь твоим замалчиванием факта взлома базы данных? А вчера я об этом не знал. Да что я – вчера даже ты, Кей, об этом не знала.
– Где ж не ясно – ясно, – холодно произнесла я. – Никто не знал о взломе, пока я сама все не рассказала.
Повисло молчание.
– Ты на что намекаешь?
– Удивительное совпадение – Эмберги вызвал меня на совещание всего через несколько часов до того, как мы обнаружили взлом базы данных. Я почти уверена, что он каким-то образом это выяснил.
– Может, и выяснил.
– Мне от этого не легче.
– Все равно теперь уже ничего точно не установить, – продолжал Билл таким тоном, словно речь шла о пустяках. – Допустим, Эмберги знал о взломе к началу совещания – и что с того? Может, кто-то сболтнул лишнего – например, системный администратор. И слух дошел до двадцать четвертого этажа. – Билл пожал плечами. – Эмберги подумал: "Только этого нам и не хватало". Ты правильно сделала, что сказала правду – так ты сняла с себя подозрения.
– Я всегда говорю правду.
– Не всегда, – кокетливо заметил Билл. – Ты лжешь о наших отношениях – то есть ты недоговариваешь...
– Возможно, Эмберги знал, – перебила я. – Мне только хотелось услышать, что ты был не в курсе.
– Клянусь, я ни сном ни духом, – уверил меня Билл. – Если бы мне что-то стало известно, я бы тебя предупредил. Кей, я бы ринулся к ближайшей телефонной будке и...
– И Супермен бы отдыхал.
– Черт, – пробормотал Билл, – ты что, смеешься надо мной?
Больц напустил на себя мальчишескую обидчивость. У него всегда было в запасе множество ролей, и с каждой он великолепно справлялся. Иногда я сомневалась
Я бы голову дала на отсечение, что половина женского населения Ричмонда видела Билла Больца в самых сладких снах, и менеджер, проводивший предвыборную кампанию, умело этим пользовался. Фотографии Билла улыбались с дверей ресторанов и супермаркетов, с телеграфных столбов и жилых домов. И кто же устоит перед таким красавцем – волосы светлые, загар в любое время года (недаром Билл часами играет в теннис на открытом воздухе)? Лицо мистера Больца прямо-таки притягивало взгляды.
– Билл, никто над тобой не смеется, – устало ответила я. – Давай не будем ссориться.
– А я и не ссорюсь.
– Я так устала. Ума не приложу, что делать.
Билл явно уже думал об этом, потому что сразу сказал:
– Было бы неплохо, если бы ты прикинула, кто интересовался твоим компьютером. – Он выдержал паузу. – А еще лучше, если бы нашла доказательства своим подозрениям.
– Доказательства? – Я так устала, что еле ворочала языком. – Ты хочешь сказать, что кого-то подозреваешь?
– Да. Только у меня нет никаких видимых оснований.
– Кого? – Я зажгла сигарету.
Билл обвел взглядом кухню.
– Первая в списке подозреваемых – Эбби Тернбулл.
– Очень свежая мысль.
– Кей, я серьезно.
– Да, она амбициозна – и что с того? – сказала я нетерпеливо. – Тебе не кажется, что ее имя упоминается слишком часто? Эбби не настолько влиятельна, как кое-кому хотелось бы думать.
Билл со звоном поставил бокал на стол.
– Конечно, не настолько, черт возьми, – резко произнес он. – И все же Тернбулл – настоящая змея. Я знаю, что она карьеристка и все такое. Она даже хуже, чем кажется. Эбби злая и умеет манипулировать людьми. Она очень, очень опасна. Эта сука на все способна.
Билл говорил с такой горячностью, что я просто опешила. Обычно он не употреблял подобных выражений по отношению к кому бы то ни было. Особенно если знал человека недостаточно – а, по моим предположениям, Билл знал Эбби недостаточно.
– Вспомни, что она обо мне писала всего месяц назад.
Недавно "Таймс" наконец поместила очерк (между прочим, обязательный) о прокуроре штата. Очерк был длинный, вышел в воскресном номере, и я не помнила, что конкретно Эбби в нем настрочила. Единственное, что мне врезалось в память, – это нейтральный стиль. Зная Эбби, можно было ожидать гораздо более яркой статьи.
Так я и сказала Биллу.
– Насколько помню, статья была беззубая. От таких ни холодно ни жарко.
– Это неспроста, – вспылил Больц. – Подозреваю, что она собиралась писать совсем не то, что ее в конце концов заставили накропать.
Билл намекал совсем не на нейтральность очерка. Нет, тут крылось что-то другое. Я напряглась.
– В тот день она мне всю душу вымотала. Таскалась со мной повсюду, на все встречи, даже в химчистку поехала, и все в моей машине. Ты же знаешь, до чего эти журналюги назойливые. Стоит зазеваться – и они в туалет за тобой проскользнут. Ну так вот, чем ближе к вечеру, тем более неприятный и неожиданный оборот принимали дела.