Вскрытие покажет любовь

Заозерная Марта

Спустя несколько минут боль утихает немного, поворачиваю голову и замутнённым взглядом смотрю на часы, стоящие на прикроватной тумбе. Пять сорок пять. Чудесное начало субботы. Может потеря мозговой жидкости не так уж и страшна?

Спустя пару мгновений начинает звонить телефон. Сомнений в том, что работа зовет не остаётся. Кто ещё может быть так жесток.

Тяну руку, не очень удачно, телефон падает на пол. Мне приходится продолжить свой путь. Ползу по кровати, свесившись, нащупываю аппарат. Принимаю

вызов, и тут же включаю громкую связь.

– Привет, Василёк, - на том конце провода, явно доволен собой Коваленко, он же Олежа. Голос бодрый и звонкий, специально.
– У нас вызов. Ты нужна. Грузики. Елисеевская 45. Пустырь начинается, найдешь?

Как ответить я просто не знаю. Во рту пустыня. Впору сесть и заплакать. Но сесть - то я тоже, не факт, что смогу. Что за дрянь я пила, раз меня так развезло.

– Разберусь, - каркаю в ответ.

Почему именно перед Олегом приходится так позориться?

– Хорошо ночка закончилась, детка? – слышу ехидные интонации, и тут же скидываю.

Сборы занимают у меня ровно пятнадцать минут. После холодного душа мысли о смерти покидают мое бренное тело. Но ехать самой все равно не хочется.

Спустя минут десять, выхожу из такси на пустыре. Как можно догадаться, по затраченному на дорогу времени, Елисеевская от моего дома рядом, однако, я уверена, что Олег позвонил именно мне не поэтому. Захотел посмотреть, как я буду ползать после клуба в такую рань. На месте пока только я и пара оперов. Не мешают работать.

Как можно быстрее нужно взять все пробы, сделать снимки. С первым я успеваю, но как только достаю телефон - слышу снисходительное к себе обращение.

– Это тебя извозчик так быстро довез? А мы думаем, что тут такси делало, чуть не тормознули мужика. А что не сама?

– Олег, тебе не надоело придурком прикидываться? – спрашиваю, не поднимая головы от своих «экземпляров».

Проигнорировав мой вопрос, Олег продолжает давить.

– Алён, криминалисты без тебя разберутся, - намекает на то, что делать снимки - в мои обязанности не входит.

– Мне так удобней работать.

– Мало ли, как ты их потом используешь…, – сегодня он особо в ударе.

Проще его игнорировать.

Этот поселок уже входит в состав города. Его центральная часть выглядит как элитка, через триста метров пустырь. Народ ждет, когда сможет продать максимально дорого. Дороги нормальной нет, земля укатана и засыпана гравием. Сейчас слышу, как подъезжает кортеж. Кожей чувствую, как Олег и иже с ним напрягаются.

– Твою мать, а эти тут что забыли, - чертыхается едва слышно.

Где-то совсем близко хлопают двери машин. Много. Синхронно.

– Здоров, мужики, - звучит незнакомый мне голос. Ну и пофиг. Не со мной же здороваются.

– День добрый, - Олег ну ты еще вздохни, интонация словно

обиженная.
– Вы чего прикатили? Нарики не уровень вашего полета. Передоз обыкновенный.

– Один из них, сын зама главы, - в голосе слышится равнодушие. Неприятно подкорку скребет.

– Города?

– Региона. Так что, парни, можете по домам. В этот раз поимеют не вас.

– Этот вот что – ли? – Олег тянется носком к ботинка к телу, рядом с которым я стою почти на коленях.

– Блядь, только попробуй, - рявкаю, приподнимая голову.

Выходит настолько резко, что сама от себя в шоке. Парни из службы безопасности тоже.

– Ты что сегодня с цепи сорвалась? – Олег, на редкость, выглядит растерянным. Не ожидал, что я так умею.
– Это же труп, - пренебрежительно.

– В первую очередь это, - поднимаюсь на ноги и ладонью указываю на лежащее рядом тело.
– И это, - указываю на следующее.
– И даже это, - делаю взмах в сторону отдаленно лежащего тела парня.
– Люди. Мертвые, но всё же люди. Будь человечнее.

– Странно это слышать от тебя, - усмехается. Как же хочется послать это чучело, но при посторонних не стоит.

– Кто это у нас тут такой дерзкий цветочек? – ко мне обращается тот парень, что отправил Олега домой.
– Григорьев Николай Степанович, - протягивает мне руку.

– Алёна Богдановна, - пожимаю, предварительно стянув перчатку. Фамилию намеренно не говорю.

– Васильковская? – глаза собеседника округляются.
– Я вас не так представлял.

– И как же меня представляли? – беседа становится интересной. Вдруг что новое услышу.

На мне сейчас темные джинсы и удлиненная черная толстовка. Волосы немного растрепались от капюшона. Машинально заправляю за ухо выбившуюся из хвоста прядь.

– Мне нельзя было трогать их, а ты после «мертвого тоже человека» так легко поправляешь? – оборачиваюсь на голос Олега.

Не сразу его понимая. Когда же доходит… Грани его злопамятности мне не подвластны. Отворачиваюсь не ответив.

– Постарше. Пополнее. Пониже ростом. И более покладистой что – ли, - вполне дружелюбно произносит Николай Степанович.

– Столько «п» во мне нет, - улыбаюсь в ответ.

– Так даже лучше, - ну всё, сейчас начнется.

О том, что я прекрасно выгляжу, знаю. О том, что не вяжусь с образом судмедэксперта тоже. Но обсуждать это на работе – смысла не вижу.

– Заключение Вам смогу отдать после трех, сами подъедите?

– Сам. Я думал Вы со следственным больше работаете.

– Работаю с теми, кто первым разбудит, - бросаю по – доброму смешливый взгляд на Олега.

Лет шесть назад мы с ним неплохо ладили. Не сказать, что ностальгия, но знаю, что может быть неплохим. Он тут же подходит поближе.