Вслед за тенью. Книга вторая
Шрифт:
— Почему именно вам? И что с ними случилось?
— Там что-то… непонятное… Я точно не знаю… Тяжелые роды… В общем… их не стало… Обеих… И Каменнолицый… То есть Жаров винит в этом мою семью… Маму и деда. И меня… Наверное…
— Это твое предположение или утверждение? — продолжала допрашивать меня Вика.
— Утверждение. Я собственными ушами это слышала.
— Вы беседовали?
— Да. В кофейне… Правда, не совсем об этом…
— А о чем?
— Он ищет папу. Спрашивал у меня: знаю ли я, где
— Решился вступить в прямой контакт, значит…
— Да, — подтвердила я слова Виктории, — Зашел в кофейню и направился прямо ко мне. Сел за столик. Без разрешения… А про вендетту я услышала в прошлые выходные. В «Империале». Мы там отдыхали. Там Каменнолицый… То есть Жаров обсуждал это с Предсказательницей.
— Кто такая? — удивленно вскинула брови гостья — похоже, ещё один мой дознаватель.
— Видимо, его жена. Она все время рядом с ним.
— Почему ты назвала ее предсказательницей?
— Потому что она… предсказала мне встречу… с одним человеком.
— С Орловым же, да? — встряла в мой допрос Марья. Я молча кивнула ей в ответ. Кивнула и услышала Викино задумчивое:
— Интересно…
— Так Катькин Каменнолицый и есть твой мозгоклюй, Виктория? — уточнила Маша.
— Каменнолицый… — задумчиво проговорила наша гостья, — Верно подмечено… Птоз… Последствия инсульта… Ассоциативное мышление, акцент на образность, — негромко размышляла она вслух, — Помню…
— Что помнишь? — поинтересовалась я.
— Что? — выплыла из раздумий гостья.
— Ты сказала «помню». Что ты помнишь?
— Не важно…
Взгляд моей собеседницы стал строго-назидательным. Так обычно смотрит учитель на нерадивого ученика, задающего глупые вопросы. Таким же взглядом одаривает меня и дедушка, когда я задаю «лишние».
— Прости, но мне кажется это важным… — не сдавалась я.
— Забудь! — велела она и снова странно взмахнула перед моим носом ладошкой. Так же, как вчера — на кухне — и пару раз сегодня. На меня снова опустилась странная пелена. Уютная и пушистая, она напомнила мне большую мягкую, но плотную скатерть с ажурными кистями, покрывавшую стол в доме бабушки из тайги. Когда-то я любила под ней прятаться от Кудряшки. Но та меня всегда под ней находила. Вскоре пелена перед глазами рассеялась, но я забыла, о чем только что спрашивала.
— О чем это я… — устало пролепетала я.
— Мы говорили о лице в кадре, — подсказала мне Вика, указав взглядом на фотокамеру, которую я сжимала в ладонях.
— Ах да… Каменнолицый. Так ты рассказывала о нем? Ну… до того, как я показала тебе кадр с его лицом? — неуклюже пыталась я собрать свои разрозненные мысли в вопрос.
— Возможно… То лицо было моложе… Не таким мертвым…
— Ты всё-таки видела его раньше?!
— Видела… В детстве… Лишь однажды, — нехотя ответила мне Вика, — На фото.
—
— У мамы… В комоде… — стало мне ответом, а в памяти всколыхнулось нечеткое видение огромного темно-коричневого шкафа, высотой мне по грудь…
— Там, где таится всякое старьё, да? — выдала вдруг я.
— Что? — с интересом спросила притихшая было Марья.
— Так… Что-то вдруг вспомнилось…
— Что именно вспомнилось?
— Красивый комод… На нем фигурки… А внутри «таится всякое старьё». Так говорила…
— Кто говорил? — допрашивала меня теперь Маша.
— Не знаю… Не помню…
— Тут помню — тут не помню! — недовольно воскликнула она, — Не узнаю я тебя, Кать! Что с тобой происходит? Ты с легкостью вспоминаешь всякую муть, а важное — не можешь! Фигурки какие-то на комоде — это что, важно?!
— Красивые фигурки… Нэцкэ… — пробормотала я, устало прикрыв глаза.
— Ну-ка вспоминай, с кем ты возле того комода тёрлась!
— Не могу… Хочу вспомнить. Очень хочу, Маш… Но не получается… Блуждаю, как ежик в тумане…
— У нее перегрев, — заметила Вика. И велела Марье: — Не дави на нее: может случиться срыв. Твоему мозгу нужен отдых, — обратилась она ко мне, — иначе случится сбой.
— Да, в последнее время быстро утомляюсь. Это всё воспоминания… Они забирают много сил… Вот доберусь до дома — и отдохну.
— Отдых поможет, но не излечит.
— Не излечит? — расстроенно переспросила я у нее, — А что же делась?
— Нужно сломать алгоритм…
— Как это можно сделать?
— Можно применить метод замещения.
— Как это?
— О чем твои воспоминания?
— О прошлом семьи.
— Только об этом?
— Да.
— Выдернуть из привычной среды и поместить в совершенно новые условия… Организм получит встряску… Включит защитные силы, — принялась негромко рассуждать Виктория.
— Типа клин клином? — воскликнула Марья.
— Что-то вроде… Но, чтобы клин сработал, это должен быть шок контент. Он должен закрыть пути отступления… И занять все мысли… Мозг должен мобилизоваться и найти выход…
— Умничка, Вика! И клуб в этом деле — самое то! Настоящий взрыв мозга для нашей мышки! И ни секундочки свободного времени на то, чтобы заморочиться тараканами в ее голове! — воскликнула Маша.
— А ты своего не упустишь, — заметила гостья, с прохладцей взглянув на подругу.
— Никогда! — не «заржавело» за Марьей с ответом. — А что! Чем не панацея, а?! — продолжила она, широко улыбнувшись, — Всё там будет для цыпы в новинку: никаких родственников и куча новых впечатлений!
— Возможно… Надо действовать, пока есть время. Запущенный алгоритм сжигает ее мозг, — задумчиво ответила Вика