Вслед за тенью. Книга вторая
Шрифт:
Собеседник лишь усмехнулся.
— Мне не нравится. Меня вполне устраивает фамилия родителей.
— Не перечь. Я отдал дань уважения твоим родителям и не переименовал тебя. А мог бы. Просто изменил твое имя так, как мне удобно. Цени это.
— Ценить?
— Не веди себя как ребенок. Не осложняй своего положения. У тебя нет выбора.
— Выбор есть всегда.
— Спорное утверждение. Особенно учитывая величину твоего долга. Очень рассчитываю на твою лояльность в его погашении, — продолжал говорить Чар, —
— Хватит лить воду. Просветите меня о его величине…
— Он велик, — проговорил Чар.
Он достал из кармана игральную карту и подбросил ее Майклу. Новиков каким-то чудом поймал ее на лету и взглянул на масть. Это была шестерка пик с нанесенной на обратной стороне суммой. Сумма ошеломила Михаила.
— Я не мог столько проиграть, — пробормотал он.
— К ней могут быть начислены проценты. В случае осечек с твоей стороны, — уточнил Чар. И вдруг произнес на неплохом русском: — Конский процент.
— У меня нет возможностей платить по счетам. Я стал банкротом, — через силу прохрипел Майкл.
Боль за грудиной усиливалась. Каждое слово стало даваться с трудом. Чар заметил это и потянулся в карман своего люксового пиджака. Достал из него небольшой пузырёк с ингалятором и подбросил его Майклу, как собаке кость. Пузырек приземлился на матрас, на котором полулежал Новиков, прислонившись спиной к стене.
— Вдохни, — распорядился Чар, — это снимет боль. Возможность заплатить по счетам будет тебе предоставлена.
Майкл взглянул на пузырёк с подозрением. Подхватил его с матраса и попытался отыскать на упаковке хоть какую-то информацию о содержимом. Ее не обнаружилось. Новиков взглянул на собеседника. Чар молча наблюдал за действиями своего пленника и явно ждал, когда тот выполнит приказ. Майклу ничего не оставалось, как сделать небольшую затяжку.
— Предоставлена возможность? В какие сроки?
— Сразу по возвращении на родину.
— То есть через три месяца? Мне нужно закрыть семестр и потом…
— Ты возвращаешься завтра. Утренним рейсом, — спокойно известили его. И добавили, похоже, собираясь закончить разговор: — Отдыхай.
Лекарство начало действовать. Боль за грудиной постепенно отпускала. Это придало Майклу сил.
— Отдыхать? На полу? В таких условиях? — уже почти без хрипа уточнил Майкл.
Собеседник взглянул на своего пленника с интересом. И через паузу сообщил:
— Мне нравится твоя дерзость. Но больше — твой прагматичный подход. Условия твоего содержания будут приближены к комфортным.
— Надеюсь, они будут включать и сытный ужин?
— Да, будут. Сейчас время обеда, Майкл… На ужин тоже можешь рассчитывать.
Майкл воспрял духом. Настроение как-то резко пошло в гору, а боли за грудиной стало как ни бывало.
— Но советую не частить с выдвижением условий, — услышал он негромкий голос своего тюремщика. — Их количество ограничено.
—
Чар чуть помедлил с ответом. Потом усмехнулся и выдал:
— Как там положено в вашей, русской сказке: готов исполнить три твоих желания. Два из них ты уже загадал. Осталось одно.
— Польщен… — пробубнил Майкл по-русски. Собеседник его понял и чуть кивнул. Но Михаил не спешил сдаваться и снова заговорил по-английски:
— Поскольку свинтить у меня не получится, сосредоточусь на расширении горизонтов.
— Русские… Даже неплохо говоря по-английски, вы умудряетесь поставить собеседника в тупик. Проясни свою мысль, Майкл.
— Мой английский хорош. Некоторые даже рискнули назвать его отличным! — заявил Новиков. И откуда только дерзость взялась?
— Это так, — не стал спорить Чар, — Он на хорошем уровне. Но смысл слов, которые ты употребил, вызвал у меня вопросы. Возможно, ты употребил одно из выражений… в которое вы — русские — вкладываете иной смысл.
— Все же яснее ясного! — дерзко оспорил Новиков по-русски. И услышал:
— Свинтить можно гайку, но контекст не тот. Не подходит. Сосредоточиться на расширении горизонтов тоже можно, но не в твоем случае, Майкл. Теперь только я решаю, насколько расширятся твои горизонты.
— Даже так… Я имею в виду, что не устану выдвигать дополнительных условий… по ходу пьесы, так сказать. И буду требовать их выполнения. Имею право.
— О каких правах ты говоришь?
— За рулеткой… вчера…
— Это было три дня назад.
— Ни фига себе, — пробормотал Новиков по-русски. И даже присвистнуть удалось. Или это был непроизвольный свист из-за сломанных, как он догадывался, ребер?
— Твоё возвращение на родину откладывается, — вдруг заявил Чар.
— Э! Так не пойдет! Нарушаете договоренности! Как вам верить после этого?
— Тебе следует прийти в норму.
— Я в норме.
— Нет. Исполнители перестарались и будут наказаны.
— До глубины души тронут заботой, ваше темнейшейство, — с горькой усмешкой добавил Майкл по-русски. Приложил ладонь к занывшей снова груди и как смог продемонстрировал шутовской поклон. Затем показательно сунул два пальца в рот и так же демонстративно сплюнув на пол.
— О каких своих правах ты пытался сказать? — задал вопрос его собеседник, также показательно проигнорировав выходку Майкла.
— Моих правах? Ах да… Три дня назад ваши люди первыми нарушили правила игры… Они предоставили мне шанс отыграться, но забыли предупредить о том, что в случае проигрыша мой долг удвоится.
— Они пытались тебе об этом сказать.
— Пытаться — не значит сделать, верно?
Собеседник, подумав, кивнул.
— Значит я получил фору! — закончил свой спич Майкл по-русски, чтобы проверить, насколько хорошо им владеет Чар. Поймет ли?