Всплыть на полюсе!
Шрифт:
— Вы правы. А все-таки что-то было. Помните, у вас за завтраком…
На Максимова смотрели глаза, полные доверия, в нетерпеливом
— Как же, помню! Ну это, Геннадий, особая тема. У нас еще будет время, когда-нибудь поговорим. Во всяком случае, к вам у меня не было дурного чувства. И не будет! Запомните! — твердо проговорил Максимов и, чтобы больше к этому не возвращаться, взял Геннадия за плечо: — Идемте лучше в лазарет, узнаем, как самочувствие мичмана Дубовика.
Поднявшись, он открыл дверь каюты и пропустил Геннадия вперед.
Лодка шла вдоль берега. Казалось, вершины сопок упираются в нависающие, будто налитые свинцом, тяжелые синевато-стальные
Немногим больше двух недель пробыли в море, а ощущение такое, будто целую вечность.
Максимов и Геннадий стояли рядом на мостике.
— И дым отечества нам сладок и приятен!.. — с чувством произнес Максимов. — В другое время глаза бы не глядели на эти рыжие сопки, а сейчас и они кажутся милыми друзьями. Эх, до чего же хорошо возвращаться домой!
Лодка входила в гавань. Открылась картина, при виде которой у моряков, находившихся на мостике, часто забились сердца.
Вдоль всего пирса чернели бескозырки и бушлаты выстроившихся матросов. Блестела медь оркестра.
Лодка еще не подошла к пирсу, а оркестр грянул знакомый марш. Все притихли в ожидании встречи…