Всплытие невозможно
Шрифт:
Тарахтел мотор, шлюпка уверенно приближалась к сундучку. А в это самое время в трюме кипела работа. Вахтенный матрос по-прежнему стоял на ящике и докладывал об увиденном в иллюминаторе:
– … Сбросили… шлюпку спустили… подходят.
Гудела портативная газовая горелка. Штурман направлял язык синего пламени на верхнюю петлю металлической двери. Металл краснел, наливался свечением, пузырилась краска.
– Ты, штурман, раньше сваркой занимался?
– Это не сварка, а резка металла.
– Так занимался или нет?
– Видел, как
– То-то и оно.
Наконец из-под резака брызнули ослепительные искры расплавленной стали, капитан с облегчением вздохнул:
– Пошло. Спеши, штурман, спеши…
Сыпались искры, медленно увеличивался прожиг.
– Они уже вылавливают сундучок, – докладывал вахтенный.
Отрезанная петля упала на пол и задымилась. Язык пламени уже лизал нижнюю петлю.
Серебристый сундучок кружился в волнах возле самой шлюпки, но сержант никак не успевал его поймать. Всякий раз пальцы хватали его не с той стороны, где была ручка. Мокрый металл выскальзывал.
– Есть, – наконец констатировал сержант, поставил серебристый кейс на лавку и поднял голову, чтобы глянуть на зависший в небе вертолет.
В люке чернел силуэт мужчины в деловом костюме. Вполне можно было подумать, что это один из менеджеров судовой компании. Кореец щелкнул замочками и поднял крышку. На бархатной бумаге внутренней обивки лежали пачки долларов. Напряжение исчезло с лица сержанта. Их по-прежнему принимали за пиратов, вели переговоры, платили выкуп. А ведь это и было то, что требовалось адмиралу Нам Пак Чхолю. Главной задачей захватчиков «Витязя» было отвести все подозрения от КНДР. Долго удерживать буксир не планировалось – лишь до того момента, когда «Щука» окажется в руках корейского спецназа. Тогда по приказу сержанту со своими людьми предстояло покинуть заминированное судно. Мощный взрыв в машинном отделении, и концы в воду.
Нагибин видел сверху поблескивающую крышку сундучка, палец вдавил кнопку. Последовала яркая вспышка, и только потом до вертолета долетел хлопок. Обломки шлюпки разбросало по воде. Среди волн покачивались два трупа.
Рядовой, остававшийся на «Витязе», на несколько секунд застыл в растерянности. А затем, вскинув автомат, дал длинную очередь по вертолету. Но машина была далеко и высоко, пулей не достать. Кореец бросился в надстройку и появился оттуда уже с ПЗРК на плече. Полыхнуло пламя. Ракета, чертя дымный след, понеслась к вертолету. Но одновременно с этим от винтокрылой машины отделились и рассыпались фейерверком искрящиеся тепловые ловушки. Обманутая их теплотой ракета сменила курс и взорвалась, не долетев до цели…
Вторая петля, дымясь, упала на пол. Матрос подцепил край двери гаечным ключом, и она поддалась. Стальное полотно бережно приняли на руки, чтобы не выдать себя стуком. Вооруженный валом с увесистой шестерней на конце, первым в коридор выбежал капитан, за ним следовали штурман и вся команда. Стараясь не греметь, взбежали по металлическому крутому трапу. Кореец пропустил тот момент, когда пленники оказались на палубе,
Слава богу, она прошла над головами, и вся команда «Витязя» успела укрыться на корме. А в люке стремительно приближающегося вертолета уже показался ствол пулемета. Пули застучали о металлический палубный настил. Кореец оказался прытким – он прыгнул, перекатился и оказался под навесом, прикрывавшим проход между надстройкой и бортом.
Вертолет уже обходил ледокольный буксир, чтобы достать засевшего в проходе автоматчика.
– Черт, – проговорил Нагибин, глядя на то, как кореец стреляет по пытающимся сунуться в проход матросам.
Пулеметчик дал очередь, перекрывая автоматчику дорогу. Самого его он достать не мог, тот прятался под возвышающимся бортом. Ситуация складывалась патовая и могла затянуться. Нагибин вновь выругался и тут заметил, как капитан «Витязя» подает ему с кормы знаки. Контр-адмирал быстро все понял.
– Прижимай его к палубе, не давай голову поднять! – крикнул он через ларингофон пулеметчику.
Загрохотала очередь. Капитан «Витязя» тем временем уже забрался на надстройку, спустился на навес и, свесившись оттуда, швырнул корейцу в голову вал. Рядовой выпустил из рук автомат и рухнул лицом вниз. Капитан уже стоял над ним и тянул лямку автомата на себя. Только завладев оружием, он рискнул перевернуть корейца.
– Мертв, – проговорил он и, выйдя на середину палубы, замахал над головой руками, мол, все окончено.
Другие члены команды потянулись с кормы. Вертолет завис над «Витязем», из люка вывалилась веревочная лестница. Первым на палубу спустился контр-адмирал Нагибин. Он слезал легко и быстро. Следом за ним на «Витязь» перебрался и мужчина с погонами старлея.
– Сапер, – пояснил Нагибин. – Не исключено, что буксир заминирован. Приступайте.
Только после этого он поздравил капитана и команду с освобождением.
– Но сообщать об этом в эфире пока не стоит, – предупредил Нагибин.
– Понятно, – согласился капитан.
Мина в машинном отделении отыскалась быстро. С ее отключением пришлось повозиться, но сапер знал свое дело туго и не ошибся, перерезая проводки.
– Они, скорее всего, раз за разом переустанавливали таймер. Мина взорвалась бы через пять часов, – доложил старлей адмиралу.
Уже стучал дизель. На судне загорелся свет. Вскоре штурман лично принес капитану чашку горячего кофе.
– Наконец-то! Иногда так не хватает простых, обыденных вещей…
Взяв курс на остров Шо, «Витязь» уверенно набирал ход.
И тут радист доложил, что судно вызывают корейские военные. Капитана в ультимативной форме предупреждали, что судно находится в акватории учебных стрельб, и требовали покинуть квадрат.
– Меняем курс? – спросил капитан у Нагибина. – Но тогда мы потеряем более суток.
– Курс прежний, – сказал Нагибин.
– Откуда они узнали, что мы освободили судно?