Вспоминая голубую Землю

Рейнольдс Аластер

Он подождал, пока появится следующий стручок, изучая его более внимательно, чем раньше. Отверстие было спереди, когда капсула двигалась, но если бы он просто стоял на месте и ждал, пока она прибудет, его бы отшвырнуло в сторону, как муху. Лучше пробежать вдоль него так быстро, как только возможно, и запрыгнуть на борт. Он не мог сравниться с ней по скорости, но мог уменьшить относительное движение до такой степени, чтобы суметь ухватиться за капсулу, не будучи раненым или отброшенным в сторону. По периметру капсулы имелись поручни: они были установлены для операций в невесомости, но с таким же успехом могли послужить и его целям.

Когда он убедился, что Джумаи либо вышла из помещения, либо находится достаточно далеко, чтобы она не могла его видеть, он расположился

так близко к траектории полета капсул, как только осмелился. Сняв скафандр, он почувствовал дуновение ветерка, когда они проходили мимо. Он сделал несколько глубоких холодных вдохов и побежал трусцой. Следующая капсула пронеслась мимо его правого плеча - она двигалась быстрее, чем он ожидал. Он ускорил шаг, перейдя с трусцы на бег. Он не отрывал глаз от земли, отслеживая тонкий шов в полу, следя за тем, чтобы не отклоняться больше чем на несколько сантиметров в обе стороны от него. Прибыла следующая капсула: она по-прежнему была быстрой, но он уменьшил относительное движение до такой степени, что прыжок на борт больше не казался безумно невозможным. Его ноги застучали по металлическим пластинам. Он еще не бежал на пределе своих возможностей, но, возможно, ему придется поддерживать этот темп в течение нескольких минут. Когда мимо пролетела следующая капсула, он снова увеличил скорость. У него начали болеть легкие. Теперь относительная скорость не могла превышать двух метров в секунду, но это был не тот темп, который он мог поддерживать бесконечно. Раньше капсулам требовалось около двух минут, чтобы завершить свой оборот, но теперь им нужно было догнать движущуюся точку отсчета, и интервал был ближе к трем минутам. Он снова подумал о таймерных взрывателях на подрывных зарядах. Было ли это безумием - даже пытаться проникнуть на борт "Зимней королевы"?

Когда появился следующий стручок, он сделал свой ход. "Только один шанс", - подумал он. Если бы его сбило с ног, если бы у него подвернулась лодыжка, у него никогда не хватило бы сил предпринять вторую попытку. Часть его надеялась, что все произойдет именно так. Сделать жест, попытку достучаться до Гектора... Этого было бы достаточно, не так ли? Он мог вернуться домой с чистой совестью, зная, что пытался.

Он ухватился за поручень правой рукой, а мгновение спустя и левая оказалась на месте. Секунду или около того ему удавалось не отставать от капсулы, но затем ноги у него подогнулись, и его потащило. Вложив в свои руки столько силы, сколько было в его возможностях, он приподнялся еще выше над полом. Теперь он находился спиной к тому пути, которым пришел, как всадник, собирающийся сесть на лошадь, его пятки касались пола. Кряхтя от неимоверных усилий, он сумел зацепиться правой ногой за одну из опор, как ступней за стремя, а затем за ней последовала и левая нога. Он был на борту капсулы.

Но не внутри нее. Он стоял лицом не в ту сторону, ухватившись за внешнюю сторону, и один промах отделял его от падения. Он повернулся, удерживая руки и ноги там, где они были. Единственное, что говорило в его пользу, было то, что теперь он был немного легче, чем когда стоял на полу: собственное вращение центрифуги работало против общего вращения Зимнего дворца.

Джеффри сменил позу. Он переместил правую руку на ту же опору, что и левую, а затем отвел левую так далеко назад через плечо, насколько смог, не потеряв при этом равновесия. У него перехватило дыхание, зная, что он сможет удерживать эту позу всего несколько секунд. Он не мог изменить положение своих ног до тех пор, пока снова не выпрыгнул в космос, держась только руками. Сделав еще один вдох, рассчитав движение, которое ему нужно будет совершить, отрепетировав, куда именно он поставит ноги, когда инерция вернет его в контакт с капсулой, он совершил это.

Что-то скрутилось у него в запястье. Боль была сильной, как удар кинжала в нерв, но в то же время кратковременной. Он заставил себя не отпускать руку, кряхтя от дискомфорта. Его левая нога снова коснулась капсулы, затем правая. Он попытался ухватиться покрепче, его правая пятка скользнула по изогнутому боку капсулы.

Тогда он был в безопасности.

Джеффри позволил

себе минуту собираться с силами, прежде чем продолжить. Добраться до входного отверстия было нетрудно, хотя это требовало осторожности. При других обстоятельствах, зная, что с Гектором уже что-то случилось, он поступил бы так с огромной осторожностью. Сейчас это вряд ли возможно. Он забрался внутрь и, опустившись на мягкий пол, почувствовал только облегчение от того, что больше не нужно цепляться за поручни. Его запястье болело, мышцы плеча протестовали, ноги горели от напряжения.

Но он был на борту "Зимней королевы".

Внутреннее пространство капсулы было размером с ванную комнату. Там стояли раскладные табуреты и стол, пара ширм. Достаточно для игры в карты, но даже без костюмов здесь было бы очень тесно более чем двум людям. Однако капсулы не предназначались для длительного проживания. Идея состояла бы в том, чтобы проводить несколько часов в день при нормальной или даже немного превышающей нормальную гравитации, чтобы компенсировать снижение содержания кальция и сокращение мышечной массы в результате длительной невесомости. Учитывая, что Юнис была одна в своем последнем путешествии в дальний космос, пространство для локтей вряд ли было проблемой.

Он посмотрел вверх, вдоль спицы, соединявшей капсулу с центральной осью космического корабля. Девяносто метров: более или менее такое же расстояние, которое они уже преодолели после входа в среду обитания. Там была лестница, и места как раз хватало, чтобы по ней мог подняться один человек. Прежде чем начались судороги, он начал восхождение. Его конечности протестовали, боль в запястье усиливалась, но по мере того, как он поднимался, его эффективный вес постепенно уменьшался, и усилие становилось терпимым. Примерно через каждые десять метров лестница достигала платформы и менялась бортами, так что не было риска упасть до конца. Он недоумевал, почему они не оборудовали лифт, но после недолгого размышления стало достаточно ясно: весь смысл манипулятора центрифуги заключался в том, чтобы воздействовать на кости и мышцы. Лазание вверх и вниз было частью упражнения.

Воздух в корабле свободно смешивался с воздухом в камере, но в нем чувствовался металлический привкус, которого он раньше не помнил. Здесь пахло антисептиком, как в больничном коридоре, который тщательно вымыли и отполировали. И было не так холодно, как снаружи. В дополнение к теплу до его ушей теперь доносились корабельные звуки. Он услышал электрическое жужжание того, что, как он предположил, было механизмом центрифуги, а за ним приглушенное пыхтение бортовой системы жизнеобеспечения и циркуляции воздуха, как в демонстрационном зале, полном холодильников.

Через три минуты после начала подъема Джеффри снова оказался в невесомости. Он достиг переходного кольца, где вращательное движение центрифуги совпадало с неподвижной системой отсчета основного корпуса. Медленно проползло овальное отверстие, обрамленное прокладкой. Гектор зашел, по крайней мере, так далеко.

Джеффри протиснулся в дыру, когда она появилась в следующий раз. Времени для завершения маневра было достаточно, и он не сомневался, что существуют предохранительные механизмы, готовые остановить вращение центрифуги, если он каким-либо образом подвергнет себя опасности.

Он вплыл в освещенное ядро "Зимней королевы" и оценил обстановку.

Он находился в середине корабля: на корме располагался узел двигателя и ядерная энергетическая установка; на носу находилась командная палуба. Он висел в коридоре, шестиугольном в поперечном сечении, с панелями и шкафчиками, расположенными продольными полосами. Между планками были утоплены лестницы, накладки для захвата и поручни. Главный свет был включен, и все выглядело очень чистым и опрятным.

Совсем не похоже на корабль, побывавший на краю Солнечной системы и обратно, а тем более на тот, на котором прожили шестьдесят с лишним лет. Джеффри подцепил край полосатой предупреждающей надписи, окаймлявшей то, что стеклянная панель определяла как аварийный пульт управления переборкой. По краям наклейки нет даже намека на грязь. Его собственные ногти были даже грязнее.