Вспомни обо мне
Шрифт:
— Сначала скажите, куда, — упрямо возразила Кристина.
— Скажу, только не ори.
— Да я и не ору…
— Вот и после не ори. На могилку тебя сведу. — Женщина отвела глаза и стала смотреть куда-то в сторону.
— На какую… могилку? — одними губами спросила Кристина.
— На ее — на какую же еще… — хмыкнув, отозвалась женщина, словно речь шла о чем-то обыденном. — В лесу ее закопали. Только и знали, что Марго, а какая Марго, чья Марго, откуда — хер ее знает… Ни документов, ничего…
Это был Артем… Кристина увидела, как его лицо расплывается и теряет свои очертания, потому что глаза ей застилают слезы.
— Ну так что, пойдешь на могилку-то? — спросила сторожиха, вытирая рукавом толстый синий нос.
— Пойду, — еле слышно отозвалась Кристина и зашагала следом за провожатой.
Марго похоронили прямо в лесу, среди деревьев, где снег еще лежал ровным и чистым слоем. На белом ее могила выглядела ярким рыжим пятном. В свежий холмик был воткнут крест, сооруженный при помощи гвоздя и двух суковатых палок. Видимо, от ветра крест немного покосился, и сторожиха принялась поправлять его красной от холода рукой.
Кристина не могла поверить, что здесь, под этим крестом, находится тело Марго — затихшее и опустевшее навсегда. Она не верила в смерть, даже когда ясно видела перед собой лежащего в гробу Гермесова. А сейчас ей и вовсе трудно было представить, что все это — притон с мерзкой сторожихой, холодный неприветливый лес, комковатая рыжая земля под ногами — имеет какое-то отношение к красивой, нарядной, благоухающей дорогими духами Марго.
— Можно мне побыть здесь одной? — неожиданно низким и хриплым голосом спросила она женщину.
— Можно-то можно, — буркнула та, — но не тухло было бы и заплатить за услугу…
— Сколько? — прищурившись, спросила Кристина.
— Сотни мне хватит, — сказала сторожиха, вытирая о ватник испачканную в рыжей земле руку.
Кристина запустила руку в карман и извлекла оттуда мятую пятидесятитысячную купюру.
— Больше у меня нет, — сказала она, глядя сторожихе в глаза.
— Ладно, и так сойдет, — смирилась та, поняв, что больше ей выудить из девушки ничего не удастся.
Она уже собралась было идти, но Кристина остановила ее вопросом:
— Скажите, а когда это произошло?
— Да дня четыре назад, не больше. У нее еще день рождения был. Веселая была, стихи нам читала… Гудели хорошо, а часа в три ночи ей «догнаться» приспичило… Вот так и случилось… — Она развела руками. — Передоз, видать, вышел…
— А она ничего не рассказывала вам про… про Амстердам? — спросила Кристина.
— Чего-чего? — непонимающе прищурилась на нее сторожиха.
—
— А-а-а, ну так бы сразу и сказала. Про Рихарда она говорила. Это который ей из зоны выбраться помог, по салонам красоты таскал… Вроде бы даже замуж ее звал. Как подопьет немного — и давай нам про Рихарда рассказывать…
— Но почему же она обратно в Голландию к нему не поехала?
— А хер ее знает, почему… Сорвалась, видать…
— Скажите… — Кристину вдруг поразило страшное подозрение, — а к ней никто не приезжал?
Она вспомнила о свертке, который передала двум ночным посетителям. Может, эти ублюдки и расправились с Марго?
Сторожихе явно не понравился тон, которым Кристина задала последний вопрос.
— Не приезжал, — настороженно ответила она, — а если бы и приезжал — тебе какое дело? Больно много вопросов задаешь, красавица… Я тебе не бюро справок… И вообще, учти, — при этих словах сторожиха неприязненно сощурила глазки, — если ментов сюда приведешь, я ведь отпираться буду. Никакой Марго не знаю и в глаза не видела. Уяснила?
Кристина рассеянно кивнула, чувствуя, как медленно цепенеет от ужаса все ее тело. К счастью, сторожиха тут же ушла и не видела, как побледнело разом ее лицо, как Кристина, чувствуя, что сейчас упадет, прислонилась к ближайшему дереву.
Значит, все это было правдой. Ее ночной необъяснимый страх… Портрет Марго, который до этого висел три тысячи лет и не собирался никуда падать… И сон — сон, в котором Марго приглашала Кристину прийти к ней на могилу. Так вот почему она говорила, что ей уже не нужен ее талант…
Кристина опустилась на корточки перед холмиком и, уткнувшись в ладони, заплакала. Она сидела так долго, давая себе выжать из глаз все слезы, до капли. За этот месяц это была уже вторая смерть, которую она переживала. И обе были одна нелепее другой.
«Наверное, сейчас они встретились на том свете, — думала Кристина, — и Марго снова обзывает Гермесова старым похотливым козлом. Они вместе посмеиваются над нами — жалкими людишками, которые копошатся на земле, суетятся по каким-то делам, а потом еще и пытаются изобразить всю эту суету на сцене…»
Вечером Кристина купила бутылку водки, позвонила в дверь к соседской старушке. Она даже не знала, как ее зовут; они только изредка здоровались на лестнице. Та тоже никогда не беспокоила Кристину — живет себе студенточка и живет. Тихая, никого не водит.
Увидев на пороге соседку с бутылкой водки в руках, старушка сделала изумленное лицо.
— Извините, — сказала Кристина, — я вот к вам.
— Проходи, — отозвалась старушка, — только извини, у меня полы не помыты.