Вспомнить всё (сборник)
Шрифт:
– Ошибаешься, – возразил Гарди. – Алкоголем приторговывает наш знаменитый Эндрю Гилл. Впрочем, бутылок у него не ахти сколько. Лично я видел единственную литрушку бренди, даже глотнул из нее… – Он облизнул губы. – Тебе бы точно понравилось.
– И почем? – нервно сглотнул Стюарт.
– Лучше не спрашивай.
«Любопытно, какой из себя этот Гилл?» – подумал Стюарт. Ему рисовался образ бородатого гиганта с роскошной шевелюрой и моноклем, который расхаживает в дорогом костюме-тройке, опираясь на трость
– Открою еще один секрет, – заговорщицки шепнул Гарди, – помимо всего прочего Гилл продает пикантные постеры с девочками.
– Невероятно, – ахнул Стюарт, пытаясь обуздать разыгравшееся воображение. – В жизни не поверю!
– Святая правда! Самые настоящие довоенные календари с красотками, начиная с пятидесятого года. Цена, конечно, заоблачная. Я слыхал, что за номер «Плейбоя» Гилл выручил ни много ни мало тысячу долларов серебром. – Гарди замолчал, мечтательно глядя в пространство.
– Когда упала первая бомба, я работал продавцом в «Современных телеуслугах» и у нас в мастерской было полно таких календарей. Взрыв все уничтожил… Но только представьте, – воодушевился Стюарт, – человек бродит по руинам и натыкается на целый склад с календарями. И вот он уже миллионер, скупает недвижимость и постепенно прибирает к рукам всю страну!
– Вполне возможно, – согласился Гарди.
– Я о том, что это золотая жила. Сейчас календари с девочками печатают разве что на Востоке, в Токио, но по качеству они не идут ни в какое сравнение с прежними.
– Видал я такие – жуткая похабщина, – брезгливо протянул Гарди. – Искусство фотографии кануло в небытие. Исчезло, растворилось и вряд ли вернется.
– Здесь причина еще и в самих моделях, – добавил Стюарт. – Красотки давно перевелись, остались беззубые дистрофички. Кому охота любоваться девушкой, если она костлявая, в ожогах и без зубов?
– Нормальные девушки должны хоть где-то, да остаться, – рассудил Гарди. – Может, в Швеции, Норвегии, на Соломоновых островах… В общем, бог весть где. Моряки так и рассказывали, а уж они в курсе. США, Европа, Россия и Китай сразу отпадают – там бабахнуло будь здоров.
– А если их разыскать и предложить войти в долю? – с надеждой спросил Стюарт.
– Нет ни пленки, ни реагентов для проявки, – поразмыслив, ответил Гарди. – И камер хороших не сохранилось. Кроме всего, мы не потянем массовое производство. Ну, напечатаем пару экземпляров, а толку?..
– А если удастся найти довоенный тип девушки? Без ожогов, с хорошими зубами. Тогда…
– Хочешь зарабатывать? Я подскажу как. Есть отличная идейка – иголки для швейных машин. Цену устанавливаешь на свое усмотрение.
Возбужденно жестикулируя, Стюарт забегал по комнате.
– Впервые у меня наклевывается крупное дело. Впервые! Надоело торговать. Я устал, хватит! Вначале алюминиевые
Гарди почесал в затылке.
– Ну и какие у тебя планы?
– Можно попробовать вырастить мутированный картофель, чтобы его хватило на всех.
– То бишь один здоровущий клубень?
– Зачем клубень? Отдельный сорт. А в помощники взять толкового агронома вроде Лютера Бурбэнка. Растения ведь мутировали не меньше животных и людей. Надо лишь использовать это с выгодой.
– Гляди, вдруг попадется говорящая фасоль, – улыбнулся Гарди.
– Я вообще-то серьезно, – пробормотал Стюарт.
Их взгляды встретились. Несколько мгновений стояла тишина.
– Я делаю благое дело, – нарушил молчание Гарди. – Ловушки защищают людей от опасных тварей, а твои идеи – сплошное ребячество. Не нарезай ты круги по Сан-Франциско, и конь был бы цел…
– Ужин готов, – объявила Элла Гарди, появляясь из-за занавески. – Идите к столу, пока все горячее. Сегодня будет запеченная голова трески с рисом. Три часа простояла в очереди в рыбном отделе на Восточном побережье.
– Поужинаешь с нами? – снова предложил Гарди, вставая.
При мысли о запеченной рыбе у Стюарта потекли слюни. Не в силах отказаться, он молча кивнул и посеменил за четой Гарди на кухню.
Неожиданно трансляция со спутника прервалась, и Харрингтон-Попрыгунчик, фокомелус из Вест-Марина, принялся развлекать жителей городка, мастерски имитируя Уолта Дэнджерфилда, который плохо себя чувствовал и сегодня с трудом вел эфир. В разгар шоу в зале появилось семейство Келлеров. Фока новые зрители только радовали. Чем больше аудитория, тем лучше. Однако в этот раз вместо радости возникла тревога. Слишком уж пристально на него таращилась дочка Келлеров. И взгляд у нее был какой – то странный… Попрыгунчик резко прервал выступление.
– Чего замолк! Продолжай! – потребовал Кас Стоун.
– Давай еще разок про «Кул-Эйд», – попросила миссис Толман, – ту песенку из рекламы с близняшками.
– «Кул-Эйд», «Кул-Эйд», избавит вас от разных бед, – пропел фок и снова замолчал. – Дамы и господа, думаю, на сегодня хватит.
В зале повисла гробовая тишина.
– Мой братик говорит, что мистер Дэнджерфилд сейчас на связи, – раздался голос девочки.
– Все верно, – захихикал Попрыгунчик.
– Тогда почему он не читает? – спросила Эди. – Опять заболел, или мы поздно пришли?