Вспомнить всё
Шрифт:
– Передатчик может найтись у нашего мэра, – подсказала Фрэн. – Прямо под боком, здесь, в бункере. Если так, с Оклендом можно связаться прямо отсюда. Пускай их представители встретятся с нами на полпути… скажем, у берклийского флюк-бункера. Там можно и сыграть. И тащиться в такую даль, за пятнадцать миль, ни к чему.
Норман, прервав работу, отложил щипчики.
– Пожалуй, ты абсолютно права, – задумчиво проговорил он.
Но если у мэра бункера, Хукера Глиба, действительно есть радиопередатчик, позволит ли мэр
– Попробовать-то можно, – поторопила его Фрэн. – Попытка, как говорится, не пытка.
– О'кей, – согласился Норм, поднимаясь из-за моделистского верстака.
Невысокий, продувного вида человечек в армейском мундире, мэр пинольского флюк-бункера безмолвно выслушал Норма Шайна до конца и понимающе, с хитрецой улыбнулся.
– Разумеется, рация у меня есть. Уже десять лет как. Пятьдесят ватт на выходе. Но для чего тебе вдруг потребовалась связь с оклендским флюк-бункером?
– А это уж мое дело, – не спеша раскрывать карты, ответил Норм.
– Ладно, – согласился Хукер Глиб, задумчиво подняв взгляд к потолку, – пользуйся. С тебя пятнадцать долларов.
Пораженный таким коварным поворотом, Норм вскинул голову, поднял брови. Боже правый, это же все их с женой сбережения, и все они, до единой бумажки, необходимы для игры в Прелестницу Пат! Деньги… в них ведь и заключен весь смысл игры: без денег не определить выигравшего и проигравшего!
– Не многовато ли? – возразил он вслух.
– Ну, пускай десять, – пожав плечами, уступил мэр.
После долгого торга оба сошлись на шести долларах плюс монетка в пятьдесят центов.
– Устанавливать связь буду я: ты все равно не умеешь, – решил Хукер Глиб и принялся накручивать ручку на боковой панели питавшего рацию генератора. – Дело это небыстрое. Свяжусь с ними – дам тебе знать… но деньги вперед!
С величайшей неохотой вложив деньги в протянутую мэром ладонь, Норм отправился восвояси.
Выйти на связь с Оклендом Хукеру удалось только вечером. Изрядно гордый успехом, лучащийся самодовольством, мэр явился в жилой отсек Шайнов посреди ужина.
– Все готово, – объявил он. – Кстати, ты в курсе, что на месте Окленда не один, а целых девять флюк-бункеров? Я вот не знал. Тебе который нужен? Я достучался до какого-то, с позывным «Красная Ваниль»… а вообще народец там, как на подбор, несговорчивый, себе на уме. Насилу хоть от кого-то ответа добился.
Разом забыв о недоеденном ужине, Норм со всех ног поспешил в отсек мэра. Хукер, пыхтя, отдуваясь, засеменил следом.
И вправду, рация работала: в динамике приемника вовсю трещали помехи. Неуклюже, с опаской подсев к микрофону, Норм оглянулся на Хукера Глиба.
– Просто вот сюда говорить? – спросил он.
– Да. Просто скажи: «Говорит пинольский флюк-бункер. Прием». Повтори пару раз, а как только ответят, излагай суть дела.
Склонившись над передатчиком, мэр
– Говорит пинольский флюк-бункер. Прием, – громко сказал Норм в микрофон.
Ответ не заставил себя ждать.
– Красная Ваниль-три на связи, – отчетливо раздалось из динамика.
Голос откликнувшегося звучал холодно, жестко, поражал отчуждением… да, очевидно, насчет несговорчивости оклендцев Хукер не врал.
– Скажите, есть у вас, там, где вы находитесь, Компанейская Конни?
– Есть, – подтвердил флюкер из Окленда.
– Тогда я вызываю вас на состязание, – объявил Норм, чувствуя, как натянулись, как пульсируют от волнения жилы в горле. – У нас здесь играют в Прелестницу Пат, и мы готовы сыграть Прелестницей Пат против Компанейской Конни. Где можем встретиться?
– Прелестница Пат, стало быть, – повторил за ним оклендский флюкер. – Как же, слыхал, слыхал… Что ставить думаете?
– Среди своих мы обычно играем на бумажные деньги, – признался Норм и тут же устыдился явного убожества ответа.
– Бумажных денег у нас – хоть отбавляй, – резко, язвительно сообщил оклендский флюкер. – Ими никого не заинтересуешь. Еще предложения?
– Даже не знаю…
Вести разговор с тем, кого не видишь, оказалось неожиданно тяжело: к подобному Норм не привык.
«Разговаривать нужно лицом к лицу, глядя в глаза», – раздраженно подумал он. Происходящее казалось все более противоестественным.
– Давайте встретимся на полпути и все обсудим в подробностях, – предложил он. – К примеру, у берклийского флюк-бункера… как вам такой вариант?
– Далековато, – ответил флюкер из Окленда. – Вы что же, предлагаете весь мир Компанейской Конни туда тащить? Тяжеловат он для этого, да и в дороге с ним всякое может случиться.
– Нет, пока я предлагаю просто встретиться, ставки и правила обстоятельно обсудить, – уточнил Норм.
– Что ж, это, наверное, можно, – не без колебаний решил оклендский флюкер, – но зарубите себе на носу: для нас наша кукла, Компанейская Конни, – дело чертовски серьезное, так что подготовьтесь к переговорам как следует.
– Подготовимся, не сомневайтесь, – заверил его Норм.
Между тем мэр Хукер Глиб, все это время накручивавший ручку генератора, изрядно вспотел, побагровел от натуги и наконец зло замахал Норму рукой: закругляйся, мол, кончай треп!
– Значит, возле берклийского флюк-бункера, – подытожил Норм. – Через три дня. И присылайте лучшего игрока, хозяина самой большой, самой достоверной диорамы. Знайте: каждый из наших миров, миров Прелестницы Пат, – произведение искусства.
– Вот поглядим на них, тогда и оценим, – хмыкнул оклендский флюкер. – У нас как-никак для строительства диорам имеются и столяры, и электрики, и лепщики-штукатуры, а из ваших, держу пари, ремеслам никто не обучен.