Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
– А теперь слушайте внимательно, – быстро проговорил Дэни, но голос его был спокоен. – Не паникуйте. Представьте, что это учение. Направляйтесь в сторону клуба и никуда оттуда не выходите. Там вы будете в безопасности; это самое укрепленное здание из всех, что у нас есть. А теперь, давайте! Все вместе!
Напоминая головастиков, мальчики завихляли прочь, зарываясь локтями в землю и подтягиваясь вперед, при этом они все время раскачивались из стороны в сторону и помогали себе коленками. Тамара замешкалась.
– Что ты собираешься делать?
– Забудь обо мне! – сурово прошипел Дэни, сверкая
Это заставило ее тронуться с места. Она быстро ползла на четвереньках, почти касаясь тяжелым животом земли и передвигаясь зигзагами, чтобы уменьшить вероятность попадания. Вокруг царил хаос.
Все это напоминало сцену из Армагеддона. Во всех направлениях свистели пули. Взрывы сотрясали землю, подбрасывая грунт высоко в небо. Где-то вдали раздавались пронзительные крики детей, и она молила Бога, чтобы это были не ее дети. Перед полыхающим рядом домом исступленно носились взад и вперед темные фигуры, напоминая обезумевших кукол в театре теней. Оранжевые языки пламени лизали окна, выскальзывая из них и отбрасывая сполохи, похожие на огромных, зловещих демонов. Затем снаружи что-то бросили в окно: послышался свист рассекаемого воздуха, и неистовый аппетит пламени был удовлетворен. Из входной двери, крича и пошатываясь, вышел человек, чья горящая одежда напоминала факел, сделал три медленных круга и молча рухнул лицом вниз в каких-то восьми футах от Тамары.
До нее донесся ужасающий запах горящей плоти, и ее едва не вырвало.
«Как свинина, – истерично думала она. – Человеческая плоть пахнет, как поджаренная свинина».
Тамара поползла прочь, сначала мимо одного дома, затем другого, направляясь к центру кибуца. Тут здания стояли ближе друг к другу, предоставляя тем самым большую защиту. Шатаясь, она поднялась на ноги и, наклонившись вперед, стала с трудом подбираться к ближайшей каменной стене. Скользнув за нее, она выпрямилась. Тяжело дыша, она вдруг почувствовала, как брыкается внутри нее ребенок. Тамара положила руки на живот и принялась мягко массировать его. Несмотря на то что ночь была холодной, ей стало жарко: пот лил с нее ручьями.
Слегка отдышавшись, она осторожно выглянула за угол в ту сторону, откуда пришла. Жалеть о том, что она это сделала, было поздно.
Темные фигуры в длинной одежде метались в каком-то исступленном танце. Оранжевые отблески пламени сверкали на клинках ножей. Нападавшие бросились вперед, послышались крики «Аллах Акбар!». С крыши горящего дома застрочил пулемет, и первый ряд атакующих упал как подкошенный. Арабы с криками валились на землю, взметая в воздух винтовки.
С какой-то мрачной завороженностью Тамара смотрела, как одна из фигур вскочила на ноги и грациозно вскинула руку, как бы вбрасывая мяч в игру. Она инстинктивно откинула голову и прижалась к стене. Земля содрогнулась, и в мгновение ока ночь, казалось, взорвалась. Пулеметная очередь резко оборвалась. В ушах Тамары звенело.
Она снова выглянула за угол. Арабы брали верх. Теперь они были ближе. Намного ближе.
Ей надо добраться до центра кибуца. Оказаться в безопасности.
Пригнувшись, Тамара стала зигзагами перебегать от дома к дому, стараясь держаться ближе к стенам. Она проклинала свой живот. Он замедлял ее передвижение. Не будь его, она могла бы ползти так же быстро, как мальчики.
И вдруг из-за угла соседнего дома выскочил араб, его карабин был направлен прямо на нее.
Тамара застыла как вкопанная, и время остановилось. Затем мир вокруг нее задвигался вдвое медленнее. Как ни странно, страха она не испытывала, а только одно удивление. Она видела фанатичные глаза, в которых горела ненависть; чувствовала, как он прицеливается и нажимает на спуск. Даже прозвучавший выстрел, казалось, не сразу достиг цели.
Тут к ней опрометью подбежал Дэни, и все вновь закрутилось с привычной скоростью.
– Тамара! – выкрикнул он, одновременно сделав прыжок, чтобы схватить ее и оттащить в безопасное место, и выстрелом из карабина свалив араба.
Но прежде араб успел выстрелить, и Дэни опоздал.
Рот Тамары раскрылся, глаза расширились, а в животе что-то взорвалось. Она почувствовала, что ее, словно мощным порывом ветра, откинуло назад. Она начала медленно оседать и наконец повалилась на спину, затем попыталась сесть, но снова рухнула на землю с распростертыми, как у распятой, руками.
Забыв обо всем, Дэни перепрыгнул разделявшие их шесть футов.
Тамара хотела было поднять голову, но тщетно. Тогда она в замешательстве посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Дэни, – пробормотала она, – что случилось?
– Тебя ранили, дорогая. Ш-ш-ш-ш… – Его голос показался ей приглушенным, как будто в ушах у нее была вата.
– Ребенок, – невнятно прошептала Тамара и, подняв руку, с такой силой схватила Дэни за рубашку, что он едва не задохнулся. – Наш ребенок! – На глазах у нее выступили слезы. – Ре-бе-е-е-нок… – Ее рука отпустила воротник и упала. Она замерла.
Стояла безлунная ночь, и это было им на руку – свет луны мог их выдать.
Сейчас, когда приближался назначенный час, мужчины начали готовить оружие. Весь день они спали, укрывшись в тени гор, которые впитывали жар солнца и поглощали раскаленный воздух. Потом, когда температура резко упала и стало холодно, они терпеливо прождали почти до самого утра. Над пустыней нависла напряженная, жутковатая тишина.
В оазисе было не так тихо, но тревога ощущалась и там: над головой терлись друг о друга листья финиковых пальм; внизу неспокойно ворочалось во сне стадо коз, да время от времени рычала, принюхиваясь, собака. Три раза под покровом ночи Дэни бесшумно ускользал от своих, чтобы произвести рекогносцировку оазиса; в последний раз, час назад, он незаметно прокрался почти в самый его центр. То, что он там увидел, не обрадовало, но немного успокоило его. На страже стояли трое мужчин; двое спали, а третий беззаботно курил.