Вспышка. Книга вторая
Шрифт:
Наджиб поднял брови.
– Неужели? – Несмотря на все усилия ему не удалось сдержать улыбку. «Она говорит так серьезно, – подумал он. – Так буднично и равнодушно». – Я вам не враг, юная леди. Вам не мешало бы это запомнить.
В ее глазах вспыхнула неистовая страсть.
– Все капиталисты – наши враги, особенно тс, кто дружат с американскими свиньями и притворяются нашими друзьями!
Хамид взглянул на них в зеркальце заднего вида.
– Я бы не стал придавать ее словам слишком большое значение, – весело проговорил он. – Сердце Моники жаждет крови, но ее голова отравлена марксистской пропагандой. Она из группы Баадер-Майнхоф и приехала сюда обучиться тому, как надо правильно взрывать бомбы. – Он фыркнул. – Насколько
Наджиб окинул ее взглядом. Она сидела с плотно сжатыми губами и кипела от ярости, настолько сильной, что он бы ничуть не удивился, если бы она тут же разрядила в Хамида всю обойму.
Хамид снова фыркнул и покачал головой, заводя огромный автомобиль.
– Вы бы посмотрели на нее в действии. Она даст сто очков вперед любому из наших мужчин в стрельбе, борьбе и ругани. Единственное, чему ей никогда не научиться, это делать бомбы и бросать гранаты. Это лучше поручать мужчинам.
Моника выругалась:
– Ах ты, похотливая свинья! Все вы мужики считаете, что все знаете. – Она тряхнула головой. – Ну ничего, скоро вам придется смириться с тем, что женщины ни в чем вам не уступают. Вам не удастся вечно держать ваших женщин в подчиненном положении, так и знайте! – В ее визгливом голосе слышались такие страстные нотки, что Наджиб понял: скорее всего, с головой у нее не все в порядке. Ему совсем не доставляла удовольствия мысль о том, что она будет здесь шататься с оружием в руках.
– Все ее беды от того, – сказал Хамид, закуривая сигарету и с усмешкой подмигивая ему через плечо, – что она такая стерва, что ни один мужик не хочет даже попробовать ее трахнуть. Поговаривают, в своем «саду райского блаженства» она хранит бритвы. Вся ее злость, да поможет ей Аллах, от сексуальной неудовлетворенности.
– Секс! – презрительно фыркнула Моника. – Это все, о чем вы способны думать! – Она повернулась к Наджибу. – Полагаю, вы ничем от него не отличаетесь.
Наджиб счел за лучшее проигнорировать ее.
– Абдулла уже прибыл? – спросил он у Хамида. Ему пришлось говорить очень громко, чтобы перекричать рев самолета, со свистом промчавшегося по взлетной полосе и устремившегося в воздух прямо у них над головой.
Хамид кивнул.
– Он здесь, но завтра вечером собирается в Триполи. – Он резко оглянулся, не выпуская изо рта сигарету. – Он с нетерпением ждет встречи с вами.
– А женщина?
– Вы имеете в виду актрису?
– Да, – кивнул Наджиб. – Ее.
– С ней Халид, Мустафа и Мухаррем. Они уже тайно провезли ее в Иорданию. Завтра они пересекут границу Саудовской Аравии близ Дхат аль-Хадж вместе с группой бедуинов, направляющихся в Мекку.
Наджиб сжал губы. «Значит, им предстоит пройти еще тысячу миль. Мне стоило подождать несколько дней, прежде чем отправляться сюда».
– Как только они перейдут границу, счет пойдет на часы, – заверил его Хамид. – Абдулла договорился о доставке их по воздуху.
Наджиб кивнул, и его лицо приняло равнодушное выражение. Они приближались к дворцовому комплексу, и, к своему удивлению, Наджиб обнаружил, что бетонная стена, окружавшая территорию, загибалась наружу таким образом, что взобраться наверх было почти невозможно. Высота ее составляла не менее пятнадцати футов, и в верхний край были вмазаны зловещего вида куски битого стекла. Этого, видимо, показалось мало, и, для того чтобы отбить у нарушителей охоту взбираться на стену, по всему верхнему периметру были натянуты высоковольтные провода. Итого, двадцать футов в высоту, плюс галерея для часовых. Глубоко эшелонированная оборона, подумал он, спрашивая себя: какого рода страх заставил братьев Элмоаидов воздвигнуть такую тюрьму в качестве родового гнезда.
Машина остановилась у главных ворот. Створки, управляемые
– Сталь толщиной два фута, – восторженно сказала Моника. – Абдулла говорил мне, что их изготовила фирма, специализирующаяся на строительстве банковских хранилищ. Эти ворота можно пробить только танком!
Они въехали внутрь и медленно двинулись мимо зеленых лужаек и благоухающих садов. Повсюду были расставлены дождевальные установки, щедро разбрызгивавшие радужные струи воды, отчего все вокруг выглядело удивительно свежим.
Оглядевшись по сторонам, Наджиб заметил электронные объективы, установленные на садовых скульптурах, стенах и фонарных опорах. По всей видимости, внутренняя территория была оборудована лазерной сигнализацией.
Это была роскошная тюрьма, откуда невозможно убежать.
Одного за другим членов рода Боралеви будут похищать, привозить сюда и мучить, пока они не умрут.
Хамид вырулил на слегка наклонную подъездную дорожку и припарковал машину у широких мраморных ступеней главного входа дворца. Выйдя из машины, Наджиб почувствовал себя карликом. Здание было огромным – гораздо больше, чем показалось ему с воздуха. Фасад состоял сплошь из полированного мрамора с бежевыми прожилками и зеленого зеркального стекла. Присмотревшись, Наджиб увидел, что над облицовкой здания, видимо, потрудились по-настоящему искусные мастера. Глядя на всю эту красоту, было трудно поверить в то, что там, за внешней стеной, простирается безжизненная пустыня. Здесь же воды было более чем достаточно – фонтаны выбрасывали высоко в воздух струи, которые, достигнув высшей точки, падали вниз мириадами брызг только для того, чтобы снова взмыть в воздух.
Оставив Монику в машине, они с Хамидом стали подниматься по мраморным ступеням. По обе стороны парадных дверей стояли охранники, держа наготове автоматические винтовки. Черные очки делали их похожими друг на друга. Третий охранник, вооруженный до зубов, с гранатами, прицепленными к поясу, отворил изнутри покрытые бронзовой чеканкой двери.
Кондиционеры работали на полную мощность; в помещении было так же прохладно, как в салоне автомобиля, который доставил их сюда. Наджиб обвел взглядом восьмиугольное фойе. Его убранство сделало бы честь любому небоскребу в Майами – сочетание футуристического итальянского модерна с традиционным арабским дизайном – стиль, который, по-видимому, нравился всем нуворишам стран Персидского залива. Арабская разновидность Лас-Вегаса, усмехнулся он про себя. В любой другой стране это посчитали бы вызывающей и нелепой безвкусицей, однако, как и в случае с розовым «мерседесом», все это каким-то странным образом подходило и к здешнему жаркому климату, и к ослепительному солнечному свету. В самом центре фойе в полу было сделано восьмиугольное углубление для фонтана, откуда грациозно взмывали вверх струи кристально чистой воды и, падая, разбивались серебряными брызгами о дно мраморной чаши. Весь потолок был покрыт светильниками, состоявшими из тонких, свисающих вниз хрустальных подвесок. Две изгибающиеся мраморные лестницы со стеклянными ограждениями и латунными поручнями вели на галерею второго этажа. Длинные и низкие, причудливого вида банкетки были обиты узорной тканью с преобладанием белого, серебристого и бирюзового цветов.
– К вашему приезду все готово, – проговорил Хамид. – Думаю, вы останетесь довольны. Я прикажу доставить наверх ваши вещи. Для вас подготовлены покои одного из братьев.
Наджиб кивнул.
– А где слуги Элмоаидов?
– На некоторое время их отправили в главный дворец братьев в Абу-Даби. Абдулла позаботился о том, чтобы, кроме нас, здесь никого не было.
Наджиб кивнул.
– Я хотел бы поговорить с ним немедленно, если это возможно.
– Он велел мне привести вас к нему, как только вы приедете. – Хамид показал рукой. – Он в меджлисе. Пойдемте со мной.