Встан(в)ь перед Христом и убей любовь

Хоум Стюарт

— Так ты убираешься или нет? — спросил я.

— Нет! — завизжала Холт.

— В таком случае, — прошипел я, — я отправляюсь к себе на квартиру в Гринвич. Можешь оставаться пока, но советую тебе не дожидаться, пока я вернусь.

Я накинул куртку и вышел. До Гринвича я решил взять такси: нервы мои не вынесли бы поездки в общественным транспорте. С тех пор, как я последний раз побывал на квартире, кто-то сделал там ремонт. Очевидно, спецслужбы не жалели денег, когда речь шла об экспериментах по контролю над сознанием. Политический активист, который проживал здесь раньше, явно был мелкой пешкой — принадлежавшие ему книги по анархизму и наволочки от подушек исчезли. Теперь квартира была хорошо обставлена

и битком набита всяческой оккультной параферналией. Эдвард Келли явно вел всю свою деятельность из этой норы. Я открыл бутылку импортного пива, найденную в холодильнике, уселся и стал перечитывать "Наука и здравый разум" Альфреда Коржибского.

Через некоторое время кто-то позвонил в дверь. Я прихватил в холодильнике еще пару бутылок пива и решил отправиться прогуляться. Дверь я запер за собой, чтобы Ванесса не смогла вернуться в квартиру. Взяв Холт за руку, я повел ее по Крик-Роуд. Когда мы очутились на мосту через Дептфорд Крик, откуда открывается на север чудесный вид на Темзу и Собачий Остров, Ванесса попыталась что-то сказать, но я приложил палец к губам и она замолчала. Шум уличного движения раздражал меня, и я свернул на боковую улицу Стоуэдж. Здесь было тихо: нас окружали безлюдные ночью корпуса промышленных предприятий.

На углу Дептфорд Грин мы очутились перед церковью Святого Николая, на кладбище которой обрел последний покой драматург и маг Кристофер Марло. Вершины колонны с обеих сторон арки украшены черепами и скрещенными костями, и мы остановились, чтобы лучше рассмотреть эти могущественные амулеты. Дойдя до конца Дептфорд Грин, мы повернули налево на Бортвик-стрит, и полюбовались там величественной промышленной зоной, окаймляющей Темзу. Наконец, мы направили свои шаги по проезду, ведущему к входу на верфь Пэйна. Был отлив, так что ступени большинства лестниц, спускавшихся к Темзе, оказались скользкими и покрытыми густым слоем речной тины. Мы сели наверху одной из лестниц, и я обнял Ванессу за плечи. В небе висела яркая луна, но видеть Королевскую Военно-Морскую Верфь нам мешала возвышавшаяся слева от нас стена.

Я открыл пиво и протянул одну бутылку Ванессе. Она отхлебнула пойло, а затем принялась баловаться с длинной, тонкой и очень свободной юбкой, которую она носила. Я тоже сделал глоток и стал смотреть на другой берег Темзы, занятый строениями верфи Кэнари. Вокруг царила тишина, не нарушаемая ничем, кроме журчания скользившей мимо нас реки. Я посмотрел на Холт, которая к тому времени задрала юбку так, что она свисала с обеих сторон от ее бедер, оставляя открытым обнаженное лоно (Ванесса не надела на этот раз трусики) и увидел, как оно влажно блестит в лучах полной луны. Я поднял глаза, и Ванесса тут же впилась своими губами в мои. Пока мы целовались, я повернулся и, как и задумывал, оказался сверху на Холт — великолепный пример действия симпатической магии. Через какое-то мгновение мои джинсы уже болтались у меня возле щиколоток, а Ванесса взяла мой член в руку и направила его в сочащееся слизью влагалище.

Мы находились на самом верху лестницы, так что, когда Холт откинулась на спину, она легла на мостовую набережной, упираясь ногами в ступеньку лестницы. Я надежно пристроил свои колени на другой ступеньке и принялся обрабатывать членом Ванессину дыру. Я старался на совесть, скользя всем телом вдоль живота Ванессы, так, чтобы не только погружаться во влагалище, но и возбуждать ее клитор, что было весьма непросто в нашем положении. Но, видимо, я все делал правильно, поскольку Холт стонала как при оргазме, нарушая своими криками ночной покой. Мы еблись в таком духе минут десять или пятнадцать, причем я нарочно сдерживал себя, вместо того, чтобы поддаться неукротимому потоку желания. Я не хотел кончать внутрь Ванессы, поэтому я вытащил член и встал. Холт села и, взяв мой инструмент в рот, сосала его до тех пор,

пока я не почувствовал, как все мое тело сначала напряглось, а затем обмякло. Это был лучший оргазм, который я испытал после возвращения из США.

Я схватил мою бутылку, выпрямился во весь рост и, по-прежнему со спущенными брюками, отхлебнул пива. Затем я прислонился к одной из двух невысоких стенок, отгораживавших вход на лестницу, и стал смотреть, как блестит мой влажный член под луной. Я был доволен собой, я чувствовал, как какая-то часть моего подсознания пытается превратить меня в Филиппа, но я уже научился бороться с программой, введенной в мое сознание. Я хотел быть Эдвардом, и та часть меня, которая этого хотела, была сильнее и знала, как противостоять конспираторам от психиатрии, которые пытались превратить меня в робота с дистанционным управлением.

— У меня голова кружиться, — сказала Ванесса, нарушая повисшее между нами молчание, — и я вообще не понимаю, что происходит.

— А тут и понимать нечего, — откликнулся я, натягивая джинсы. — Все кончено. Вали отсюда.

— Нет! — взвыла Ванесса.

Было очевидно, что стукачи неплохо потрудились над этой девочкой. Они успешно запрограммировали новую личность внутри ее сознания, так что теперь от Ванессы будет не просто избавиться. К счастью, я был готов к такой возможности. Один из членов "Ложи Черной Завесы и Белого Света" жил на Дептфорд-стрит, так что я направился с Ванессой к его квартире. Ванессу я попросил подождать снаружи. Я позвонил в звонок и зашел в дверь, открытую моим учеником. Мы немного поболтали, а затем я попросил у него одолжить автомобиль. Он дал мне ключи. Холт все еще стояла и ждала, когда я вышел на улицу. Я подвел ее к «фиесте» и приказал ей сесть в машину. Мы поехали в сторону Кента: как только мы оказались за городом, я потребовал, чтобы Ванесса вышла. Я сделал вид, что у меня проблемы с ручным тормозом, и дождался пока Ванесса окажется снаружи. Как только она встала на поросшую травой обочину и принялась ждать меня, я уехал.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Когда рано утром тебя будит телефонный звонок, то сначала хватаешь трубку, а затем уже начинаешь соображать, где ты находишься, или почему твой мобильный лежит на столике возле кровати, которого у тебя никогда не было. Приходя в сознание, я уже начал задумываться о том, почему я очутился в абсолютно незнакомой мне комнате, но рефлекс вынудил меня первым делом ответить на звонок.

— Алло! — буркнул я.

— Это я, — ответил мне кто-то.

— Кто я? — спросил я.

— Как это кто? Это я, Ванесса. Ванесса Холт.

— Не знаю никакой Ванессы.

— Перестань, Эд. Ты прекрасно меня знаешь.

— Я не Эд. Меня зовут Филипп.

— Перестань дурачиться.

— Послушайте, вы, похоже, ошиблись номером.

Я повесил трубку прежде, чем незнакомка успела мне ответить. Раз уж меня разбудили, — решил я, — то схожу-ка отлить. Но, как только я вылез из постели, телефон зазвонил опять, и мне пришлось поднять трубку.

— Алло! — сказал я.

— Это я, — отозвался все тот же голос.

— Вы ошиблись номером, — рявкнул я и повесил трубку.

Я вышел из комнаты, но к тому времени, когда я нашел туалет, телефон снова зазвонил. Опорожнив мочевой пузырь, я направился на кухню. Телефон звонил не переставая. Я спокойно взял из холодильника бутылку «Пилса» и открыл ее. Затем я осмотрел гостиную. Она была хорошо обставлена — кожаные кресла и стулья с хромированными ножками. На полу — пышный ковер, а гравюры, висевшие на стене, помещены в запаянные рамки. Книжные полки заставлены трудами по оккультизму. Я опознал несколько имен авторов, но большинство названий ничего мне не говорили. На столе лежала монография Альфреда Коржибского "Наука и здравый разум: Введение в не-аристотелевы системы и общая семантика".