Вставало солнце над Русью
Шрифт:
– Веди нас! Мы все за тобой пойдём! Не нужен нам чужой князь! Своего поставим! – слышались со всех сторон радостные возгласы в предвкушении помериться силушкой с княжеской дружиной.
– Будь нашим князем, не хотим варяжской правды, хотим нашу, родную, дедовскую!
До Эфанды уже дошли слухи, что на Ильмене не всё спокойно. Она сознавала всю опасность положения. Женщины, которым она всегда оказывала милость, принесли ей тревожные вести. Они боялись за своих сыновей, которые пошли на службу в дружину Трувора. Вдруг им придётся идти по приказанию князя на родимые селенья да проливать кровь своих отцов и братьев?
– Проклятый
Эфанда вспомнила, что Рюрик рассказывал ей о своём недруге Вадиме, о том, насколько он опасен. А теперь смуту разводит на Ильмене, как бы на городище не пошёл. Она вызвала Трувора.
– Ты уже слышал, что на Ильмене народ поднялся против князя?
– Да, княгиня, моя дружина в сборе, ворота закрыты. Плохо, что князь со своей дружиной ушёл. Пока городище не осадили, надо послать гонца к Рюрику.
Небольшому и плохо вооружённому отряду Вадима не под силу была борьба с варяжскими дружинами Рюрика, но ему и не нужен был успех: для него было главным отомстить своему врагу. А сейчас, когда Рюрика нет в городе, самое время захватить Рюриково городище и перебить всех до приезда князя. Новгородская молодёжь тоже примкнула к Вадиму, восхищаясь его храбростью. До Рюрикова Городища быстро дошли вести о том, что Вадим поднимает Новгород против Рюрика. Трувор послал гонца к брату и стал готовиться встретить смутьянов. Рюрик устраивал дела в Белоозере, пришедшие в беспорядок после смерти Синеуса, до тех пор, пока не прибыл к нему гонец от Трувора.
– Князь батюшко! Смутьян Вадим собрал толпу, идут на городище! Супруга твоя и Трувор просят поторопиться, иначе беды не избежать!
Весть о смуте на Ильмене и появлении Вадима как громом поразила Рюрика.
– Олег! – позвал Рюрик.
– Слушаю, мой конунг! – В приоткрытую дверь просунулось лицо родича.
– Поднимай дружину! Плохие вести, надо возвращаться домой!
В преданности Олега Рюрик никогда не сомневался, но посадить вместо Синеуса в Изборске не захотел: Олег нужен был ему на Ильмене. Его мучило сознание того, что у него нет наследников, – случись что, и вручить судьбу народа будет некому. Поэтому Олега он держал возле себя, чтобы приильменцы привыкали к нему и приняли, когда он явится к ним правителем. Олег знал о намерениях Рюрика и готов был принять на себя правление и продолжить дело любимого конунга.
Снова пришлось Рюрику услышать о Вадиме. Он вспомнил, как в священной роще спасал его, когда на Ильмене их застала буря и они чуть не погибли в разбушевавшемся озере. Как он молил Перуна оставить в живых Вадима и тот задышал. Но потом – неизвестно, по какой причине – Вадим нанёс ему предательский удар ножом. Очнулся он в шалаше старого варяга.
Рюрик и Олег поспешно собрали дружину. Они с наместником князя не оставили даже ни одного дружинника: каждый человек был на счету. Ильмень взволновался не на шутку.
– Опять Вадим встал на моём пути! – возмущался Рюрик. – В Ильмене смуту устроил! На городище свою толпу ведёт!
– Прогоним князя! – кричали сторонники Вадима. – Не надо нам ничьей воли над нами!
– Слушайте все! – кричал Вадим. – Мы пойдём в городище и не оставим там камня на камне! Надо раз и навсегда покончить с этим хищным соколом!
Главной целью Вадима было Рюриково городище. Он окружил его. Все варяги, находящиеся в крепости, были отрезаны от Новгорода, защиты ждать
Рюрик, приближаясь к Новгороду, узнал о дерзком нападении Вадима на его городище и поспешил туда, где ждали его помощи. Появление князя со свежими силами сразу нагнало ужас на мятежников. С громкими криками они кинулись врассыпную. Никому не удалось избежать наказания, всех смутьянов истребили ожесточенные дружинники.
– Ты не уйдёшь от меня, презренный убийца! – Олег бросился с поднятым мечом на мятежного ильменского старейшину. Один удар – и рухнул тот с рассечённой головой. – Собаке собачья смерть! – закричал Олег.
Рюрик чуть ли не на ходу слетел со своего высокого жеребца, выхватил меч и кинулся на Вадима, метким ударом меча пробил ему шею. Вадим рухнул на землю. Рюрик встал рядом и, возвышаясь над ним, спросил:
– Чем я тебе помешал, что ты второй раз пришёл меня убивать?
– Мне кудесник нагадал, что погибну от твоего меча. Хотел избежать смерти… – прошептал Вадим, голова упала набок, и он затих, истекая кровью.
Рюрик отошёл от Вадима.
– Рюрик! Трувор убит…
Рюрик не сразу понял, о чём говорит ему Олег, посмотрел сквозь него и пошёл дальше. Олег подскочил, дёрнул его за рукав.
– Трувор убит! – закричал он Рюрику.
– Где?! – севшим вдруг голосом выдохнул тот.
– Пойдём, покажу.
Олег подвёл его к Трувору. Тот лежал с разбитой головой, а вокруг него трупы мятежников.
– Не успели! – сказал Олег.
– Не успели! – эхом повторил Рюрик.
На великом славянском озере Ильмень воцарилось спокойствие. Рюрик, как всегда перед сном, как бы подводя итоги прошедшего дня, стоял у окна в опочивальне и задумчиво смотрел во двор. Он слушал, как самозабвенно расточают свои трели птицы в низкорослом кустарнике, разросшемся вдоль частокола.
– Как звонко поют птицы, – сказал Рюрик, повернувшись к Эфанде.
Эфанда возлежала на широкой лежанке с резными спинками, прикрытая покрывалом. Взглянув на небо через плечо мужа, она сказала:
– Иди ко мне, мой Рюрик…
Рюрик отошёл от окна и стал медленно сбрасывать с себя одежды. С бьющимся сердцем она смотрела на него. Ей хотелось, чтобы он её обнял крепко-крепко, хотелось почувствовать его сильные руки и горячие губы; ей до головокружения, до дрожи хотелось утонуть в его объятиях. Он отбросил шёлковое покрывало, окинул взглядом её нагое тело, лёг рядом и, обхватив её рукой, прижал к себе. Сердце её замирало от его прикосновений, ей хотелось, чтобы эти минуты счастья не кончались никогда. Их ночь была полна страсти, они забыли обо всём, и сделать это оказалось не так уж трудно. Рюрик, часто дыша, с сильно бьющимся сердцем повторял ее имя, судорожно сжимая прядь её шелковистых волос. Эфанда устало закрыла глаза и, положив голову ему на плечо, молча стала читать молитву, отчаянно желая порадовать мужа наследником.