Вставная челюсть Щелкунчика

Донцова Дарья

Опер, приехавший с Савченко, молча вышел.

Глава 9

– Уважаемые, у кого из вас есть ключ от гримерной? – сурово спросил Владимир, когда женщины и девочки очутились в холле.

– Нам его не давали, – ответила Татьяна.

– Да, да, да, – подтвердила Вера.

– Спрошу иначе, – продолжал Савченко. – Кто из вас вымыл в туалете фляжку Галины Сергеевны?

– Зачем мне это? – удивилась Вера.

– Галина выпила настой

и упала, – поежилась Татьяна, – я сразу ушла. Мыть баклажку? Жуть! Никогда!

Савченко повернулся к Алисе.

– Я убежала вместе со всеми, – пролепетала девочка, – и у меня обычный лак на ногтях, не гель, он от мытья посуды облупиться может.

– Егор, принеси сумки, – приказал Савченко, – которые они с собой забрали.

– Мы все в гримерке оставили, – возразила Таня.

– Хорошо. Тогда выворачивайте карманы, – приказал Савченко.

– Что?! – возмутилась Григорьева. – С какой стати?

– Не имеете права обыск производить, – покраснела Вера.

– Ладно, – согласился Савченко, – тогда я задержу вас, а перед тем как человека посадить в КПЗ, его всегда тщательно досматривают.

– Это произвол, – взвилась Яковлева, – я напишу жалобу.

– Пожалуйста, – пожал плечами Володя, – но сейчас вы и девочки поедете в отдел.

– У нас финальная часть конкурса, – возмутилась Марина, – мне корону дадут!

– Почему тебе? – разозлилась Соня. – Гран-при мой!

Савченко встал:

– Награда достанется другим, вы задержаны для выяснения личности. Паспорта у вас с собой?

– Нет, – хором ответили матери.

– У меня есть права, – быстро добавила Яковлева.

– Не пойдет, – отрезал Владимир, – основной документ гражданина паспорт, советую всегда иметь его при себе.

– Мой в сумке у бабушки, – сказала Алиса, – карманов в платье нет. Если надо, все вещи свои вам отдам, проверяйте.

– Хорошо, – мягко произнес Владимир, – Горюнова остается здесь, она выйдет на сцену и, похоже, в отсутствие своих соперниц получит Гран-при.

– Мама! – закричала Соня. – Немедленно покажи ему, что у тебя в карманах.

– Доченька, полицейский не имеет права на обыск, – завела Вера, – я не собираюсь подчиняться глупому приказу.

– Участниц конкурса просят пройти в их раздевалки, – просипело радио, – через полчаса финал.

Марина вскочила и ринулась к двери. Егор преградил девочке путь.

– Сядьте.

– Нас зовут, – занервничала девушка, – мне надо одеться, поправить грим, прическу, тридцать минут еле-еле хватит. Опоздавшие не допускаются на конкурс.

– Отсюда никто, кроме Алисы, не выйдет, пока я не увижу, что имеют при себе Татьяна и Вера, – отрубил Савченко.

– Ваше поведение возмутительно! – закричала старшая Яковлева. – Думаете, что управы на вас нет? Ошибаетесь!

Сейчас позвоню, и сюда приедет лучший московский адвокат.

– Отлично, – согласился Владимир, – думаю, часа за три он по пробкам доберется. Егор, отведи Яковлевых в свободную раздевалку и запри их там, они будут ждать своего юриста.

– Мама! – завопила Соня. – Ты о…… а! Я потеряю Гран-при! Немедленно сделай, что этот… хочет!

– Доченька, нельзя позволять себя унижать, – засопротивлялась Вера.

Софья одним прыжком очутилась около матери и прежде, чем та успела ойкнуть, вывернула карманы ее жакета. На пол спланировал маленький ключ.

– Опаньки! – вскинул брови Володя. – Лена, проверь.

Эксперт подобрала ключ и ушла.

– Нам можно уйти? – обрадовалась Марина. – Вы знали, что есть еще один ключ, поэтому грубили нам? Нашли то, что хотели? Я побежала одеваться.

– Мама, – простонала Соня, – откуда у тебя это дерьмо?

– Дверь им отпирается и закрывается, – сообщила эксперт, возвращаясь.

– Мы помчались! – подпрыгнула Таня. – Марина, вперед.

– Стоп! – скомандовал Савченко. – Вы покинете комнату после того, как я проверю, что у вашей мамы при себе имеется.

– Муся, скорей, достань все, – попросила Марина.

Таня поджала губы.

– Мам, не тормози, – потребовала дочь, – я должна победить. Ну? Давай!

Татьяна вывернула боковые карманы джинсов и сердито загудела.

– Глупо думать, что в скинни, облегающих тело, как вторая кожа, можно что-то запихнуть. И в пуловере ничего нет, он совершенно гладкий. Хотите, сниму его, пороетесь в моем лифчике, вдруг там граната.

Татьяна взялась за край свитера и слегка задрала его, как будто собираясь стянуть его.

– У вас красивые джинсы, – сказала я, – если не ошибаюсь, от Франка Дирелли.

– И что? – фыркнула Григорьева. – Это запрещено?

– Отличное качество, я ношу такие же, но у них, на мой взгляд, два отрицательных качества. Первое – цена, уж больно она высока. А второе, внутренний кармашек спереди справа узкий, длинный, собирается гармошкой при ходьбе. Я его отрезала. А вы как поступили? – спросила я.

– Тоже отчекрыжила, – живо отреагировала мать Марины.

– Нет, – возразила я, – секунду назад, делая вид, что хотите снять свитер, вы приподняли его край, и стала видна прикрытая ранее часть брюк. Скинни сильно обтягивают вас, поэтому я увидела, что внутренний карман на месте и в нем что-то лежит.

– Мама, – топнула ногой Марина, – быстро вытащи.

Татьяна потупилась:

– Это интимная вещь. Не при детях.

– Вытаскивай! – повторила дочь. – И уйдем.

– Там упаковка презервативов, – выдавила из себя старшая Григорьева.