Вставная челюсть Щелкунчика
Шрифт:
Алла Константиновна окинула взглядом стоящего молча Владимира:
– Добрый день, вы, наверное, муж Виолы?
– К сожалению, нет, – ответил Савченко, – счел бы за честь, если б на меня обратила внимание такая умная, красивая и талантливая женщина, как госпожа Тараканова. Я приехал на труп.
– Куда? – попятилась Миронова.
Полицейский вынул удостоверение.
– Чей труп? Какой труп? Почему труп? – растерянно забубнила владелица холдинга, разглядывая документ. – Вы не из районного отделения.
Я уставилась
В ту же секунду Королева, захлебываясь словами, начала рассказывать, как она, для которой нет невозможного, организовала приезд суперпрофи, которые тайно увезут тело в морг и никто из посторонних о форс-мажоре не узнает.
– Потом расскажешь, какая ты умелая, – процедила сквозь зубы Миронова. – Объясни, что случилось? Отчего я не в курсе?
Королева опять затараторила, Алла молча выслушала ее и обратилась ко мне:
– Уважаемая Виола, несмотря на сказанное Анютой, я понимаю, что вы, использовав свои связи, пришли нам на помощь. Не могу найти слов, чтобы выразить вам свою беспредельную благодарность.
Потом Миронова повернулась к Королевой:
– Пока слух о неприятности не распространился, немедленно предупреди Григорьевых и Яковлевых: если они намекнут хоть кому-то на происшествие, не видать им призовых мест. И Алисе то же самое объясни. Я велю продлить перерыв до трех часов, прикажу, чтобы все ушли в столовую, а потом в комнаты отдыха, последние находятся в противоположном от гримерок крыле. Объясни задержку ожиданием представителей телевидения. Вы же здесь не один?
Последний вопрос относился к Савченко.
– Со мной несколько человек, – подтвердил Владимир. – В связи с деликатностью ситуации постараемся работать оперативно. А сейчас нам надо осмотреть место происшествия.
Анюта вынула из кармана ключ.
– Пожалуйста, пару часов в этом коридоре никого не будет, вход в него я блокирую, и с улицы никто войти не сможет, у двери дежурит охранник Павел. Он очень преданный человек, его дочь Людмила наша сотрудница. Я уже сказала Григорьевым, Яковлевым и Алисе, как надо себя вести. Алла Константиновна, вы только подумаете о чем-то, а я уже это сделала, и на отлично!
Когда тело Галины Сергеевны тайком вынесли из здания, приехавшая вместе с Владимиром хорошо мне знакомая эксперт Лена вдруг спросила:
– Вилка, ты же тут была, когда все произошло?
Я кивнула.
– И кто еще здесь присутствовал? – нахмурилась Елена.
– Татьяна и Марина Григорьевы, Софья и Вера Яковлевы, – перечислила я, – Алиса, Галина Сергеевна, Анюта Королева и твоя покорная слуга.
Лена сунула мне план комнаты.
– Поставь крестики, где кто находился. Покойная опустошила фляжку и упала? Сразу?
– Ну, может, через полминуты, – пробормотала я, – она успела
– Из какой баклажки она пила? – продолжила задавать вопросы Лена.
– Она одна здесь такая, вон та, у зеркала, – пояснила я.
– И что в ней содержалось? – не отставала эксперт.
– Галина уверяла всех, что витаминный настой из шиповника, клюквы и чего-то еще. А обе матери обвиняли бабку, что она поит внучку лекарством для быстрого снижения веса. «Антрацитин» вроде, – пояснила я.
– «Анталазин», – поправила Лена.
– Точно! – кивнула я.
Елена взяла открытую баклажку и понюхала.
– Не могу точно назвать причину смерти. В принципе у пожилой женщины от стресса, вызванного участием внучки в конкурсе, мог случиться инфаркт, или тромб оторвался, или у нее была аневризма. Петрова взяла фляжку, выпила, и бумс! Подробности смогу сообщить только после вскрытия. Время смерти известно точно, бедолага скончалась у тебя на глазах.
– Но у тебя же есть свое мнение по поводу произошедшего? – спросил Савченко.
– Без протокола, – отрезала Лена, – исключительно, как бла-бла. Думаю, ее отравили.
– И что навело тебя на эту мысль? – тут же поинтересовалась я.
Елена подняла бровь:
– Гримаса на лице трупа, кое-какие другие признаки, но главное, фляжка!
– А с ней что? – не понял Савченко.
Лена повертела в руках емкость:
– Она идеально чистая. Баклажку вымыли, судя по аромату, использовали гель с запахом лаванды. Терпеть такой не могу, но многим он нравится.
– Туалет находится рядом с этой гримеркой, – воскликнула я, – если не ошибаюсь, там, в диспенсере, лавандовое жидкое мыло, я хорошо это запомнила, тоже не в восторге от запаха, поэтому пришлось ополаскивать руки просто водой.
– Так, – протянул Владимир.
– Но в комнату никто не мог войти, – продолжала я, – от раздевалки есть один ключ, у Королевой. Когда присутствующие при несчастье девочки и женщины ушли, Анюта тщательно заперла дверь. Ключ она унесла с собой, сказав при этом: «Сюда никто войти не сможет. Яковлевых, Григорьевых и Алису устроят в другом месте, надо только отнести туда их вещи». Я сказала: «Нет. В комнате надо оставить все так, как было в момент кончины Петровой».
– Молодец, – похвалил меня Володя, – правильно.
Я приободрилась:
– Через некоторое время я села за стол в жюри, конкурс шел своим чередом, а когда ты сбросил сообщение: «Приедем через пятнадцать минут», я переслала его Анюте. Ни один человек не проникал в гримерку, где лежал труп. Девочки находились на сцене, их мамаши сидели в зале. Окон в гримерке нет. Как можно туда попасть?
– Странный вопрос, – усмехнулся Володя, – отмычки придумали в незапамятные времена. Егор, ну-ка позови наших красавиц и их шебутных мамашек в холл.