Встреча на Япете

Михайлов Владимир Дмитриевич

– Край, - повторил Сивер, запечатлевая имя в памяти и одновременно проверяя ее; нет, такого человека не было в числе одиннадцати, составлявших экипаж "Синей птицы" в момент старта.
– Ну, значит, договорились?

– Мешать мы не хотим, - сказал третий. Считая разговор законченным, он взглянул на часы, замечая время, от которого теперь следовало вести отсчет.
– Кстати, - сказал он заике и, порывшись в кармане, вытащил коробочку с таблетками, дал одну заике, вторую, морщась, проглотил сам.

– Спорамин?
–

сочувственно спросил Сивер.

– Антирад, - неохотно ответил третий.
– Машина слегка излучает.

Сивер кивнул, думая о том, что в трюме "Ладоги" стоит несколько коробок с медикаментами, и среди них - одна с антирадом. Несколько секунд он колебался.

– У вас много?

– Вам нужно?

– Вообще-то фон здесь действительно несколько повышен...

Третий, не удивляясь, кивнул и протянул Сиверу таблетку. Сивер проглотил ее и с облегчением подумал, что люди с "Синей птицы" получат свои лекарства в целости и сохранности.

– Береженый убережется, - сказал третий.

Он поднялся в странно замедленном темпе, тяжело ступая, словно нес на себе тяжесть планеты, вышел из-за стрла и подошел к стене, на которой был намалеван стандартный земной пейзаж.

Пластиковый пол возле стены образовывал неглубокий желоб, долженствовавший изображать продолжение нарисованного на стене ручья. "Ручей на Япете, - подумал Сивер, - надо же придумать такое! За этой переборкой наверняка ванная. А может, ванны нет, только душ..." Человек с рудовоза ткнул пальцем в пейзаж.

– Ничего, а?
– сказал он и взглянул на Сивера, словно ожидая подтверждения.

Пейзаж был тошнотворен, но Сивер кивнул: он был доволен тем, что разговор с "извозчиками" прошел без осложнений. Третий засмеялся, рот его оказался очень большим, растянулся от уха до уха, а взгляд веселым и пристальным. Сивер заметил это с удивлением: до последнего мига люди эти казались ему очень похожими друг на друга - быть может, потому, что главное внимание привлекали не их лица, а их необычно потрепанная одежда. Поняв это.

Сивер почувствовал легкое недовольство собой, но в это время прозвучал звонок, означавший, что кто-то входит в станцию, и, поскольку это мог быть только Брег с камерами, Сивер поднялся и вышел в коридор, чтобы встретить пилота.

Брег уже успел внести камеры и теперь стоял, откинув забрало шлема и успокаивая дыхание. Сивер осмотрел камеры и убедился, что они в порядке. Потом кивнул пилоту.

– Раздевайся, поужинаем.

– Нет, - сказал Брег.
– Хочу сначала наладить автомат. Не могу отдыхать, пока на корабле что-то не в норме.

– Ну что же, это правильно,сказал Сивер, подумав.
– Наладишь, приходи.

– Само собой. Что за ребята?

Сивер пожал плечами: - Ничего интересного. Неизвестные.

– Не герои, - усмехнулся Брег.

Сивер нахмурился:

–

Определенно. Ты зря смеешься. Я было тоже подумал... Нет, просто труженики космоса. Я часто думаю об этом. Должно же все-таки быть что-то, что отличает героев с первого взгляда. Люди совершили подвиг - и у них особенный блеск в глазах и такое учащенное дыхание, когда они начинают понимать всю величину того, что совершено ими. И вот человек становится другим...

– Теория, - сказал Брег.
– Все потрясаешь?

– Брось, милый, - сказал Сивер, - логика! Да и корабль - типичный рудовоз. "Синяя птица" куда длиннее. Кстати, на фотонной тяге - это сказано во всех справочниках. А этот? У него и рефлектора-то нет.

Он проводил Брега и вернулся в кают-компанию. Двое снова сидели за столом, СПЯЩИЕ шумно дышал. Сивер заказал ужин, взял тарелки и уселся.

– Где это вы так заездили машину?
– спросил он.

– А что, заметно?
– хмуро поинтересовался заика, даже не растягивая слов.

– Да ладно, - сказал большеротый.

Заика встал. Он сделал это неожиданно порывисто, так, что стул отлетел и бокалы на столе звякнули; он взглянул на большеротого, развел руками и смущенно засмеялся. Заика оказался неожиданно большого роста, длинноногий. Подойдя к автомату-бармену, он выцедил смесь в стаканы, поставил их на стол и слегка тронул спящего за плечо.

– Про-оспишь все на свете.

– Пускай спит, - сказал большеротый.
– Ему хватило. Успеем.

– Ну, пусть, - согласился заика и, не садясь, отхлебнул из стакана. Соломинку он вынул.

Сивер поморщился: ко всему, брюки были чересчур коротки долговязому, а застежка одного из карманов кургузой куртки болталась, полуоторванная. Сивер не любил нерях. Заика, должно быть, почувствовал его взгляд: он оглянулся на Сивера и сказал, чуть улыбаясь: - Не по фо-орме, да? Но мы успеем переодеться.

Сивер пожал плечами. Заика поставил полупустой стакан, подошел к стене с пейзажем, завозился, нащупывая кнопки. Найдя, он нерешительно ткнул пальцем одну из них. В желобе, тонко журча, заструилась вода. Скрытая подсветка делала ее золотистой и теплой. Заика уселся на пол и снял башмаки. Сивер зажевал быстро-быстро, чтобы не расхохотаться. Заика опустил босые ступни в воду.

– Ух т-ты!
– сказал он, блаженствуя.

– Вода, - пробормотал большеротый, отпивая из стакана.

Заика вскочил. Оставляя мокрые следы, он подбежал к столу и взял стакан. Усевшись и вновь свесив ноги, поднес стакан к губам.

– Со-овсем другое дело, - сказал он.

Сивер отодвинул тарелку.

– Пожалуй, пора, - проговорил он задумчиво.

Спустив тарелку в щель мойки, он прошел вдоль стен кают-компании, ища стенной контакт. Найдя его в углу, он вынул из сумки вольтметр и замерил напряжение.