Встреча с хичи. Анналы хичи
Шрифт:
– Альберт! Мне обязательно знать это?
– Нет, Робин, – сказал он немного погодя. Тон его был печален, но не настойчив.
– Почему бы нам тогда еще немного не передвинуть камеру?
– Хорошо.
Вероятно, все дети любят играть в железную дорогу. Смотреть, как разрастается созданная Альбертом модель вселенной, все равно что играть с огромной игрушечной железной дорогой, какую только может вообразить ребенок.
Конечно, тут нельзя заставить двигаться поезд. Но смотреть все равно интересно. Шар
– Теперь у нас есть звезды, – объявил Альберт откуда-то рядом со мной. – Это первое поколение. Облака водорода и гелия сжимаются, в центре их начинается ядерная реакция. Здесь готовятся все тяжелые элементы, те самые, из которых сделано ваше плотское тело, – углерод, азот, кислород, железо, все элементы тяжелее гелия. Потом, когда взрываются сверхновые, – он указал на одну звезду, которая послушно вспыхнула в потоке света, – все эти элементы расплываются в пространстве, пока не сожмутся в другую звезду и ее планеты. А потом из них образуются другие предметы. Как вы, Робин.
Я закричал:
– Ты хочешь сказать, что все атомы побывали в звездном ядре?
– Те, из которых состоит ваше плотское тело, – поправил он. – Да, Робин. В сущности, тут наша Галактика. Можете узнать ее?
Он остановил вращающееся облако, чтобы я смог вглядеться.
– Они все кажутся одинаковыми, – пожаловался я.
– Большинство действительно похожи, – согласился он. – Но вот это М-31, а вот это Магеллановы Облака. А вот эта спираль – это мы.
Он показывал на сверкающий водоворот светлячков, окруженный другими светлячковыми пятнами на фоне слабо искрящейся темноты.
– Не вижу, где здесь мы с тобой, – сказал я, пытаясь пошутить.
Он воспринял это серьезно. Кашлянул.
– Боюсь, я немного забежал за нынешнее время, – извинился он. – Вся человеческая история вместе с образованием планет и превращением Солнца в красного гиганта – все это уже миновало. Вы все это пропустили.
Я повернулся и взглянул на его туманное лицо.
– Не знаю, хочу ли я слушать дальше, – сказал я, и сказал серьезно.
Он чуть насмешливо смотрел на меня.
– Но это только реальность, Робин, – сказал он. – Это правда, хотите ли вы ее слушать или нет. Вероятно, это способно изменить ваше мнение о собственном значении во вселенной…
– Еще бы!
– Ну что ж, – сказал он, – это не так уж плохо. Но не воспринимайте это слишком близко к сердцу. Помните, все это – абсолютно все – пытается изменить Враг.
– О, отлично! И поэтому я должен чувствовать себя лучше?
Он какое-то время разглядывал меня.
– Не лучше, нет. Но в более тесной связи с реальностью. Помните, что у вас, и у меня, и у остального человечества, и
– А как?
Он задумчиво посмотрел на застывшую модель.
– Показать, что будет дальше?
– Ты меняешь тему!
– Я знаю, Робин. Я собираюсь запустить модель. Возможно, если вы поймете все, что это влечет за собой, вы сможете каким-то образом помочь в решении проблемы. А может, нет. Может, проблема не поддается решению; но в любом случае я не вижу для нас – или кого-то, кто будет после нас – другого выхода, кроме как попробовать. А эффективная попытка без знаний невозможна.
– Но я боюсь!
– Вы были бы сумасшедшим, если бы не боялись, Робин. Ну, так хотите увидеть, что будет дальше?
– Не знаю, хочу ли я!
Я говорил серьезно. Начинал по-настоящему нервничать. Смотрел на пятнистое сияние, которое некогда содержало в себе меня, и Эсси, и Клару, и всех фараонов и королей, всех святых и негодяев, и всех исследователей хичи, и певцов лежебок, и динозавров, и трилобитов – все было здесь и все исчезло, давно исчезло, теперь оно так же далеко от нас, как рождение Солнца.
Да, я испугался. Все это такое огромное.
Никогда в жизни я не чувствовал себя таким крошечным, беспомощным и нереальным. Все это вошло в мою жизнь. И оказалось хуже умирания, хуже даже, чем когда меня расширили. Конечно, то было ужасное испытание, но у него было будущее.
А теперь это будущее стало прошлым. Все равно что смотришь на собственную могилу.
Альберт нетерпеливо сказал:
– Вы хотите увидеть. Я продолжаю.
Галактика завертелась, как волчок. Я знал, что каждый оборот занимает четверть миллиарда лет, но она вращалась как бешеная, и происходило кое-что еще. Окружающие галактики-спутники расползались.
– Они расходятся! – воскликнул я.
– Да, – согласился Альберт. – Вселенная расширяется. Она не может сделать больше материи или энергии, но производит все новое пространство. Все стремится отойти подальше друг от друга.
– Но звезды в Галактике этого не делают.
– Пока нет. Пока еще незаметно. Просто смотрите: мы уходим в будущее на сто миллиардов лет.
Галактика начала вращаться еще быстрее, настолько быстро, что я уже не видел движения, все слилось. Но я заметил, что даже Местная Группа почти исчезла из виду.
– Я остановлю на мгновение, – сказал Альберт. – Вот. Вы видите что-нибудь необычное в нашей Галактике?
– Кто-то выключил множество звезд.
– Совершенно верно. Она стала темнее, да. Звезды выключило время. Они состарились. И умерли. Вы заметили, что Галактика стала красноватой по цвету, она больше не белая. Большие белые звезды умерли первыми; старые красные умирают медленнее. Даже маленькие звезды классов F и G, желтые карлики, не больше нашего Солнца, тоже сожгли все свое ядерное топливо. Скоро погаснут и тусклые красные. Смотрите.