Встречай меня в полночь

Энок Сюзанна

— А потом?

— Не знаю. Если он провел последующее время с леди, мы никогда ничего не узнаем, разве что он сам будет так любезен и сообщит нам об этом.

— Весьма интересно, — сказал Уолли, прислонившись к дверному косяку.

Синклер даже не услышал, как он вошел, поскольку чувствовал себя усталым и опустошенным. Криспин прав: если он и дальше позволит себе отвлекаться, то пропустит самое важное, и это будет стоить одному из них или всем жизни.

— Что ты находишь интересным, Уолли? —

спросил маркиз.

— Я знаю наверняка, что с одной леди Кингсфелд не проводил время в ту ночь. — Уолли приблизился к настольной карте района и поднял одну из шахматных фигур. — Леди Незерби покинула Лондон за день до убийства и не иозвращалась до конца сезона.

— И?..

— Как рассказала ее очаровательная горничная Вайолет, она целый месяц носила траур и плакала.

— В этом нет ничего странного. Если они с Томасом были близки, не вижу, почему бы ей…

— Они отправились к ее бабушке в Шотландию. Как сказала Вайолет, леди Джейн, пока они жили в замке Маккерн, не получала номера лондонской «Таймс» с сообщениями об убийстве твоего брата.

Холодный страх пронзил грудь Синклера. Если она знала о смерти Томаса до того, как прочитала об этом, значит, у нее был другой источник информации.

— Думаю, следует нанести визит леди Джейн Незерби. Кто-нибудь из вас поедет со мной?

— Тебя отделяет лишь несколько дней от момента, когда ты увидишь Марии закованным в кандалы, — задумчиво проговорил Криспин. — Ты уверен, что хочешь идти по новому следу? Ведь можно поблагодарить Лисичку за ее предположения и сказать, что она ошибается.

Маркиз остановился на полпути к двери.

— По-вашему, я собираюсь заняться Кингсфелдом лишь для того, чтобы угодить Виктории?

Уолли заколебался.

— После женитьбы ты проводишь все меньше и меньше времени в поисках улик и все больше — валяясь в постели.

— Что? — Гнев и обида закипели в груди Синклера. — Вы думаете, мне нравится водить дружбу с этими надменными, самовлюбленными глупцами, ходить на их вечеринки и танцевать с их дочерьми, зная, что один из них убил моего брата?

— Но ты женился на дочери одного из них.

Маркиз обошел стол и приблизился к Уолли. Разве недостаточно было того, что он сам каждый день задавал себе эти же вопросы и его одолевали те же сомнения?

— Почему бы тебе не повторить это? — прорычал он. Побледнев, Уолли отступил к Криспину.

— Думаю, отныне я буду держать свой проклятый язык за зубами.

— Неплохая идея, — согласился Криспин, мрачно взглянув на пего. — Если мне когда-нибудь потребуется помощь, чтобы заколоть себя, я прежде всего обращусь к тебе, Уоллис.

Агент нахмурил брови и поднял руки вверх, словно сдаваясь.

— Отлично — давайте, делайте из меня злодея. Я продето выразил свое согласие с тобой, Крисшгн.

— Благодарю,

но я стою на своих собственных ногах.

— Тогда скажи, что ты имел в виду, Хардинг. Похоже, замечание Уолли звучало довольно точно.

Криспин поднялся, но только для того, чтобы взять накидку и завернуться в нее.

— Мы работали плечом к плечу целых пять лет и знаем, чго можем доверять только друг другу. — Он пожал плечами. — Эго самый безопасный способ выжить.

— О чем, черт побери, ты говоришь?

На столе стояло полдюжины свечей, и Криспин начал шсить их одну за другой.

— От конца расследования нас отделяет всего три дня, а ты решаешь махнуть на все рукой и идти по новому следу.

— Я просто хочу удостовериться. Если есть вероятность, чго в это дело замешан Кингсфелд, нам не следует проходить мимо. В данном случае мы имеем нечто большее, чем простая вероятность.

Вздохнув, Криспин указал на входную дверь.

— Тогда пойдем и удостоверимся.

Протянув руку, Синклер остановил его.

— Случилось так… что я полюбил Викторию Фонтейн. Если вы ревнуете, то простите. Но не надейтесь, что я предам эту женщину. А раз выяснилось кое-что новое, я хочу разобраться с этим.

После продолжительного молчания Криспин кивнул:

— Что ж, давай поговорим с леди Джейн Нсзсрби.

Когда они направились к входной двери, за ними по пятам шел Уолли.

— Кто-нибудь объяснит мне, на чем вы остановились? — поинтересовался он.

— Да. — Шотландец открыл дверь. — Мы только что выяснили, что Синклер влюблен в свою жену и хочет, чтобы это расследование поскорее закончилось — тогда он сможет заняться домом и детьми.

Они направились в сторону конюшни, но неожиданно Синклер замешкался. Все сказанное было обычной манерой приносить извинения, однако Криспин, несомненно, прав. Он действительно хотел, чтобы все поскорее закончилось. Виктория Фонтейн-Графтон сообщила ему: после того как правосудие свершится, его ждет что-то очень важное. Целых два года он строил планы, отметая все со своего пути; теперь же, неожиданно, то, что отвлекало его от главной цели, оказалось почти столь же важным, как и поиски убийцы Томаса.

— Син, ты идешь? — тихо позвал Уолли.

Маркиз встрепенулся и, подойдя к Дьяволу, который терпеливо ждал в тени, вскочил в седло.

— Вперед! — воскликнул он.

Они быстро добрались до Болтон-стрит.

— Как ты собираешься действовать? — поинтересовался Криспин, поднимаясь по узким ступеням, ведущим к дому.

— В лоб, безо всяких уловок, — ответил Синклер и ударил кольцом по двери. — Она знала Томаса, и я имею право спросить о нем.

Дверь отворилась.

— Чем могу помочь? — Пожилая женщина, без сомнения, экономка, стояла в дверях и щурилась.