Встречи с искусством

Кошелева Инна Яковлевна

Тогда и только тогда мимо несовершенного в искусстве растущий человек пройдет безболезненно, а все ценное, весь духовный опыт, заключенный в произведении, использует с пользой для строительства собственного характера, собственных взглядов на мир.

2. ВСЕ ЭТО БЫЛО, БЫЛО, БЫЛО...

За годы работы в печати мне посчастливилось прочесть немало родительских писем, касающихся проблемы искусство — взрослеющий ребенок, писем заинтересованных людей, писем людей обладающих опытом воспитания.

Естественно, готовя эту книгу, время от времени

обращалась к ним, подчас с грустью: и это не вошло, и это «не ложится», и об этом нет возможности рассказать подробно. Что ни письмо, то проблема.

Вот пишет отец четверых детей, рассказывает, как приобщали ребят к театру, к изобразительному искусству. Считает, что важно пойти с младшим на спектакль или на выставку и «обставить» такой семейный поход торжественно, воспитывая прямо-таки святое отношение к искусству. Что верно, то верно.

Многие письма рассказывают о тех родителях, которые готовят встречу с искусством не только своим детям, но и другим. Так, в одном из московских ЖЭКов в красном уголке вот уже 12(!) лет руководит детской студией изобразительного искусства архитектор Галина Алексеевна Рождественская. Вот если бы каждый из нас отдавал детям свои знания, зажигал младших своими пристрастиями!

Старый, испытанный метод: чтобы увлечь — надо увлечься самому. Именно так живет Галина Алексеевна. Влюбившись в живопись, она сумела передать свою любовь поначалу своим детям. И сын и дочь вслед за нею тоже полюбили мир красок. После — знакомые детей, после — дети со двора... Сейчас для многих из них рисунок и живопись — это могучее средство познания мира и познания себя, самовыражение, радость и страсть. И собственные дети и дети из студии проводят за мольбертом много счастливых часов. А как спешат они посетить открывшуюся выставку, как много видят на ней!

Для Рождественской занятия в студии служат большой педагогической цели — воспитать у детей потребность в творчестве. Радость самовыражения, радость воплощения собственного замысла — все это надо познать в детстве, чтобы возник и закрепился импульс к действию, пришла уверенность в необходимости творческого труда, в нужности его и значимости.

В двух маленьких комнатках ЖЭКа занимаются ребята от двух до шестнадцати лет.

Малышам Рождественская дает цветную бумагу, краски, фломастеры, карандаши — каждый выбирает «материал» по вкусу, каждый рисует, что хочет, осваивая цвет, линию, пространство, форму. Уже на первых шагах выявляются пристрастия юных художников: кому-то ближе цвет, и он становится «живописцем», еще не умея твердо удерживать кисть, кто-то предпочитает «графику».

Лет с двенадцати воспитанники Рождественской уже осознают те задачи, которые ставят перед собой, начинают поиски выразительных средств. В эти годы их педагог мягко, ненавязчиво подсказывает ребятам некоторые из них. «Ты хочешь, чтобы твой пейзаж стал теплее? Нарисуй оранжевое солнце. Красная скамейка — тоже «теплое пятнышко».

В пятнадцать—шестнадцать ребята работают как взрослые художники, связывая свой замысел с мировоззрением, со стремлением сказать миру что-то свое, открытое в результате раздумий, переживаний. Одновременно идет обучение «технике»: ребята регулярно выезжают на этюды, пишут в студии натуру.

И все это время Галина Алексеевна открывает для

своих юных друзей общественную суть подлинного творчества. Каждая работа прежде всего находит отклик у друзей. («Научить радоваться успеху друга как собственному поэтому очень важно», — считает Рождественская). Выставки в студии и за ее пределами имеют ту же цель. Но самое важное — показать общественную заинтересованность в ребячьем творчестве. И вот студийцы берутся оформить московский завод игрушки «Кругозор». На всех двенадцати этажах административного корпуса роспись стен делается по эскизам студийцев. Ребячьи панно украшают заводские цехи.

А недавно ребята проделали большую работу по благоустройству своего района к Олимпиаде. Они написали эскизы щитов, которые будут установлены на детских площадках, эскизы росписи стен домов, около которых построены детские городки. Украсить пионерский лагерь, школу, двор — все это вошло в быт юных художников, за все это они не раз получали благодарность и от взрослых и от сверстников, это не раз убеждало: творчество — живая, прочная нить, связывающая каждого человека с другими людьми. Отдаваясь творчеству, он осваивает богатства культуры, созданные другими, и приумножает их сам.

...Художественное воспитание вроде бы ставит перед собой довольно узкую цель — развить одну из способностей, заложенных в человеке, помочь самовыражению формирующейся личности. Но художественное воспитание очень часто становится шагом к воспитанию эстетическому, его методом, его средством. А эстетическое воздействие куда шире, и цели у него и задачи более значительные: научить человека чувствовать, видеть и поступать по человеческим законам.

Поет человек или нет, танцует или неуклюж... От этого многое зависит, но не все. И потому в детских коллективах художественной самодеятельности руководитель чаще всего не ограничивается научением петь, танцевать, читать стихи, играть на гитаре и т. д. Вот письмо от девочки, занимавшейся в ансамбле имени Локтева московского Дворца пионеров.

«Я стала взрослой, — пишет автор. — Но тысячи нитей связывают меня с моим ансамблем. Все, что во мне есть хорошего, интересного, — все из ансамбля. Умение дружить, подчинять свои интересы коллективу (чего стоили наши выступления, знаем только мы, какой дисциплины и самодисциплины требовал наш успех). Умение гордиться товарищами, любовь к музыке, танцу — все, все из тех моих детских, школьных лет».

Художественный навык сам по себе не является залогом высокой нравственности. Прекрасный танцор, скажем, может быть жадным, злым или трусливым. Это чувствуют родители, авторы писем, и откровенно признаются, что стараются отдать детей в кружки, где ребята получают и нравственную закалку.

Вот рассказ о ленинградском ТЮТе при ленинградском Дворце пионеров. ТЮТ — театр юношеского творчества. Его «актеры» проникаются поистине святым отношением к театру, знакомятся с таким высоким и сложным понятием, как «служение искусству». И актеры здесь не только актеры, но и реквизиторы, столяры, портные одновременно. Каждый познает до мелочей, как делается спектакль. Иными глазами — добрыми, дружескими, смотрит тютовец любой спектакль, он знает ему истинную цену, представляет, сколько проделано работы, чтобы спектакль появился на свет.