Встречи с Лениным
Шрифт:
– Мне кажется, - заметил я, - нужно все-таки установить что понимать под якобинством.
– Не давайте себе этот труд! Лишне.
Это давным давно, с конца 18 столетия, уже установлено самой историей. Что такое якобинизм, всем революционным социал-демократам давно известно. Возьмите историю французской революции, увидите, что такое якобинизм. Это борьба за цель, не боящаяся никаких решительных плебейских мер, борьба не в белых перчатках, борьба без нежностей, не боящаяся прибегать к гильотине.
Те, кто как Бернштейн и Ко, считают демократические принципы абсолютной ценностью, - якобинцами, разумеется, {186} быть не могут. Отрицание якобинских мер борьбы самым прямым логическим путем приводит к отрицанию диктатуры пролетариата, т. е. того насилия, которое необходимо, обязательно, без которого нельзя обойтись, чтобы сломать, уничтожить
Во время следующей прогулки вся речь Ленина буквально без остановок вертелась около заявлений, что "настоящий революционный социал-демократ должен быть якобинцем". Все полчаса или 35 минут прогулки были нескончаемым повторением этой мысли. Раньше я от него ее не слышал. Можно было думать, что мысль эта была у него где-то спрятана и вылетела, или вдруг появилась и оседлала его.
– Они (меньшинство) обвиняют нас в якобинстве, бланкизме и прочих страшных вещах. Идиоты, {187} жирондисты, они не могут даже понять, что таким обвинением делают нам комплименты.
От ража у Ленина краснели скулы, глаза превращались в острые точки. Говоря, он вдруг останавливался, запускал большие пальцы за борт жилетки, прихлопывая ногой, смотрел на меня, но вместе с тем куда-то поверх меня, сквозь меня, в сущности, говорил сам с собою, сам себе ставил вопросы и со злостью на них отвечал :
– Какое различие между старой и новой "Искрой"? А вот какое. В старой "Искре" было два якобинца - Плеханов и я. Был еще Мартов, но только на "припряжку". Старая "Искра" по духу, по всему направлению была якобинской, а новая "Искра" сознательно в поте лица своего вытравляет, изгоняет у себя всякие следы якобинства. Мартов из "припряжки" убежал, он нашел теперь свою настоящую полочку - вместе с Аксельродом, Засулич и Старовером воюет с якобинством. Бедный Плеханов.
В этой жирондистской компании он в качестве военнопленного. Поздравляю, тов. Плеханов, поздравляю, в незавидное положение вы попали! А вы-то прекрасно знаете, что отношение именно к якобинству разделяет мировое социалистическое движение на два лагеря - революционный и реформистский (В дальнейшем развитии это означало тоталитарный коммунизм и демократический социализм.).
Революционный социал-демократ должен быть и не может не быть якобинцем. Вы спрашивали меня, что понимать под якобинством. Современное якобинство, во-первых, требует признания необходимости диктатуры пролетариата, без этого нельзя утвердить его победу. Якобинство, во-вторых, в интересах образования этой диктатуры, требует централизованного строения партии. Отрицание этой истины ведет к организационному оппортунизму, а последний постепенно и неуклонно ведет {188} к отрицанию диктатуры пролетариата, на чем и сходятся все противники ортодоксального марксизма.
Якобинство, в-третьих, в интересах борьбы требует в партии настоящей, крепкой дисциплины. Крики меньшинства против "слепого подчинения", "казарменной дисциплины" - изобличают у их авторов любовь к анархической фразе, интеллигентской расхлябанности, взгляд на себя как на "избранную душу стоящую вне и выше законов партии, выработанных партийным съездом. Выньте дисциплину, опрокиньте централизм - на что тогда будет опираться диктатура? Диктатура, централизм, жесткая и крепкая дисциплина - всё это логично связано, одно дополняет другое. А всё вместе это и есть якобинизм, против которого теперь с благословения Ак-сельрода,
– Революционный социал-демократ - нужно это раз навсегда усвоить - должен быть и не может не быть якобинцем (Ленинское определение якобинизма ничем не отличается от существовавшего в партии "русских якобинцев бланкистов", с которой в 1891 г. в Самаре молодого Ленина знакомила Ясенева. Зайчневский проповедывал, что нужно "в подходящий момент захватить власть, посадить всюду своих комиссаров, издать ряд декретов, которые бы в корне изменили существующий порядок", а чтобы "суметь захватить власть, мы должны иметь строго централизованную организацию". Это всё мысли "Молодой России". Ясенева рассказывала, что Зайчневский - вместе с тем требовал "беспрекословного" исполнения партийных постановлений и предписаний. Он пресекал даже "отдаленные намеки" уклониться от этих предписаний, "моментально призывал к порядку своей любимой поговоркой: "иди кума в воду и не булькай". Пролетарская дисциплина в понимании Ленина тоже не мирилась с попыткой "булькать". Было бы неестественно, чтобы при обдумывании "Шага вперед - два шага назад", когда у Ленина выплыло якобинство - он не вспомнил разговоров с Ясеневой. И он их вспомнил. Письмо к Ясеневой тому доказательство. Взгляды Ткачева несущественно отличались от Зайчневского и его партии "якобинцев-бланкистов", у него те же идеи захвата власти, диктатуры, "организации иерархии, дисциплины, подчиненности". Становится понятным, что (об этом в одной из следующих глав) Ленин считал "неправильным отношение Плеханова к Ткачеву". Он был, - сказал он мне, - в свое время большим революционером, настоящим якобинцем.).
{189} Через два дня я снова встретился на прогулке с Лениным. Он по-прежнему находился в состоянии полного ража (Я говорю раж, но должен заметить, что эта характеристика состояния свойственного Ленину принадлежит не мне. Заимствую ее у Крупской, из одного ее письма из Сибири к родным Ленина.).
Почти не обращая на меня внимание, как бы продолжая разговор с самим собой, он всё время на разные лады повторял: "нужно aussprechen was ist, настало время aussprechen was ist". ("обьяснить в чем суть дела" - лдн-книги)
– Диагноз партийной болезни теперь твердо установлен. В партии находятся не просто путанники, истерики и болтуны, а определенно - правое, ревизионистское крыло, под флагом борьбы с "бонапартизмом", сознательно разлагающее, парализующее всю партийную работу. Центр этой отравы - редакция новой "Искры", состоящая из людей, отвергнутых съездом и взбунтовавшихся против решений съезда. Так продолжаться не может. Довольно размагниченности. Нужно aussprechen was ist - нужно прямо, ясно, решительно сказать: с этими господами мы в одной партии находиться больше не можем. Нам они не товарищи, а враги. Нужно немедленно, иначе мы режем себя, создать наш орган печати. Нужно из комитетов большинства вышибать всех представителей меньшинства, а где это невозможно, образовывать на местах параллельные комитеты только из наших людей. Нужно возможно скорее из представителей большинства созвать съезд, который, объявляя об образовании партии непреклонного революционного марксизма, - порвет всякую связь с меньшинством, открыто заявит об окончательно происшедшем расколе.
Сколь ни подготовлялся я предыдущими речами {190} Ленина к мысли о глубокой пропасти, отделяющей большинство от меньшинства, требование полного и оформленного раскола партии - меня привело в ужас. Нельзя идти так далеко! Партия не должна идти на такой шаг. При всей моей тогдашней малой симпатии к меньшевикам я полагал, что нужно все же пытаться с ними примириться и одновременно ставить в ультимативной форме вопрос о возвращении Ленина в редакцию "Искры". Ленин мне на это ответил:
– Если большинство сейчас, т. е. после моей книги, где я всё изложу, не пойдет на раскол, будет продолжать жить в гниющей партии, а еще хуже будет заниматься примиренческими речами, значит, оно готово, чтобы ему мартовцы плевали в рожу. Если большинство не объявит о своем решении полностью и окончательно отделиться от меньшинства, значит оно - безнадежно и состоит не из революционеров, а высохших, анемичных, старых дев. Что же касается "Искры" - я никогда больше в нее не войду. "Искра" стала загаженным ночным горшком и пусть другие возлагают его на себя как лавровый венок.