Встречи с пришельцами

Мэк Джон

Мать Скотта и Ли работает в конторе по продаже недвижимости и помогает мужу в бизнесе. Возможно, она также имеет опыт похищений, но она в первую очередь примечательна другим: Эмма с редкой настойчивостью и пониманием поддерживала своих детей в том, что касалось их переживаний, связанных

106

с похищениями, она единственная из родителей систематически посещает собрания моей группы поддержки. Психические травмы, полученные ее детьми вследствие похищений, она переживала очень болезненно. Она со всей серьезностью относилась к рассказам детей о похищениях и поверила в их реальность. Кроме того, интуиция подсказывает ей, что процессы, в которые, казалось, вовлечены ее дети, служат целям духовного развития и просвещения. Такая позиция,

неважно, какой она окажется в итоге справедливой или ошибочной, уникальна, никто из родителей испытавших ее не разделяет.

Отец Скотта, Генри, двадцать лет держал автомеханическую мастерскую и недавно занялся новым бизнесом. Генри немногословен, не любит распространяться о своих мыслях и взглядах, но тоже всегда поддерживал своих детей. Он верит в то, что они ему рассказывают, но для него как для человека практического более характерно желание найти физические доказательства встреч с пришельцами или увидеть происходящее своими глазами.

Кроме того, у Скотта есть брат Роберт, он никак не связан с похищениями, слушает рассказы о них с отрешенным видом, но проявляет сочувствие и понимание к брату и сестре. У Роберта трое детей: девочки-близнецы трех лет и сын, которому в декабре 1993 года исполнился год, дети также не подвергаются похищениям. Скотт благодарен своим близким за поддержку, за теплую домашнюю атмосферу; в отличие от многих испытавших он не склонен приписывать свои отношения с пришельцами семейному разладу, травматическим эпизодам, пережитым в детстве. "Я знаю свою семью, то, как я рос. Семейные обстоятельства никак не могли сделать меня уязвимым".

Когда я впервые встретил Скотта, он уже не первый месяц боролся с психической травмой, вызванной опытом похищения, пережитым в апреле 1990 года, - он, будучи в сознании (то есть без гипноза), помнил маленьких гуманоидов, вторгшихся в его комнату. Эта сцена вызвала в его памяти другую. В возрасте десяти лет он уже встречался с похожими

107

существами в своей спальне. Через уфологические организации Скотт вышел на психотерапевта и стал у него лечиться. Лечение пошло ему на пользу; его врач с помощью гипноза помогла ему выявить предшествующие эпизоды похищений. Первая встреча Скотта с пришельцами, судя по всему, состоялась еще в трехлетнем возрасте. С ноября 1991 года Скотт регулярно посещал собрания нашей группы и встречался со мной дополнительно. В марте и декабре 1992 года мы провели два сеанса гипноза, или релаксации, так как Скотт желал получить более живое и ясное представление о своих прошлых опытах встреч с пришельцами. Наши беседы имели не столько лечебный, "сколько исследовательский характер, мы выступали скорее в роли сотрудников и коллег.

Детали анамнеза были почерпнуты из медицинской карты Скотта, заведенной в одной из клиник Бостона, где его в четырнадцать лет обследовали по поводу "эпизодов спутанности сознания, предварительно диагностированных как инсульт". В шесть месяцев у Скотта, по сообщению его матери, случился приступ с потерей сознания, который сопровождался повышением температуры; в пять лет он пережил еще один приступ, без повышения температуры, но с болевыми ощущениями в ухе. В то время его не возили на обследование в больницу. Но мальчика посмотрел семейный доктор, пришедший к выводу, что приступ вызван возбуждением праздничного дня. Теперь Скотт считает, что приступы были следствиями паники, вызванной похищениями.

Первый случай похищения, который вспоминает Скотт, произошел с ним в трехлетнем возрасте. Летом 1991 года под руководством психотерапевта он исследовал эпизод, относившийся к девятилетнему возрасту. Вдруг Скотт перескочил на шесть лет назад, вспомнил, как он играл с машинками перед домом. Вдруг, обернувшись, он заметил, что рядом появились "они". Существа выросли ниоткуда и поддели Скотта своей удочкой. Еще Скотт помнит, как он бросился бежать к матери, а когда прибежал, ничего не мог ей объяснить, а только плакал. "Я видел там

108

огромных

муравьев", - сказал он. Когда Скотт вспомнил этот эпизод, он ужасно разволновался и буквально спрыгнул с кушетки, сеанс гипноза пришлось прервать. Воспоминания остались неизученными - вплоть до нашего сеанса регрессии.

С восьмилетнего возраста Скотта начали водить по врачам невропатологам и психоневрологам. У него обнаруживали странные "приступы" или "припадки" со спутанностью сознания, провалами в сознании - все это описывалось очень приблизительно и не диагностировалось. Вначале его характеризовали как восьмилетнего мальчика, пребывающего в постоянном беспокойстве. Кроме того, ребенок постоянно страдал сильными пульсирующими болями в голове. Головные боли были диагностированы как "атипичные мигрени", для лечения применялись легкие болеутоляющие средства. Ему несколько раз делали ЭЭГ. Первая энцефалограмма выявила легкие аномалии, а последующие были совершенно нормальными. Однако в последующие годы Скотта лечили несколькими препаратами против конвульсий, лекарства давались в больших дозах, но лечение не принесло результата. С тринадцати лет у Скотта систематически регистрировались зрительные галлюцинации: мальчик видел перед глазами вращающийся цветной треугольник, женскую фигуру, которая то будто склонялась над его кроватью, облокачивалась на автомобиль в отцовской мастерской, то мелькала в уличной толпе.

К шестнадцати-семнадцати годам диагнозы изменились: в приступах обнаружились "психоэмоциональные компоненты", головные боли были признаны результатом "перенапряжения", галлюцинации стали именоваться "пароксизма льными ощущениями", но ЭЭГ оставались нормальными. К девятнадцати годам лечение препаратами от конвульсий было прекращено, хождение по врачам закончилось. Когда Скотт выступал на собрании в моей группе поддержки, он сказал, что его засыпали дурацкими диагнозами, закормили лекарствами, которые давали наобум.

Несмотря на подверженность мрачным настроениям, на страхи и сложности с концентрацией

109

ния, на другие симптомы, заставлявшие родителе! Скотта водить мальчика по врачам, его детств( можно считать счастливым, у него было многч друзей и интересных мальчишеских занятий,

Симптомы, наблюдавшиеся у Скотта, вовсе не обязательно связаны с его опытом похищений. По мнению Скотта, это были отзвуки его детских впечатлений, связанных с похищениями. Когда дети, Скотт и Ли, рассказывали матери о том, что их похитили, Эмили всегда спрашивала: "А где я была в это время?" Однако и она, и Генри проявляли к рассказам детей куда большее доверие, чем остальные родители испытавших.

В феврале 1993 года, спустя неделю после первого сеанса гипноза, Эмили написала мне: "Как странно, что такие вещи происходили буквально у нас на глазах, а мы этого не замечали. Я ведь помню, как Скотт рассказывал, что видел за окном летающую тарелку, что пришельцы являлись в дом, предварительно усыпив во дворе нашего пса. Генри тогда взял ружье и вышел во двор. Там никого не было. Эти воспоминания всегда жили у нас на самом дне нашей памяти и вышли наружу лишь несколько лет назад, когда Скотт сказал: "Помните, что я вам в детстве рассказывал?" И мы вспомнили". Позднее Эмили написала, что, выслушав сына, они со страхом решили, что в дом забрался грабитель, а в следующий раз подумали, что мальчику приснился дурной сон.

Согласно воспоминаниям Скотта, похищения всегда происходили, когда он играл во дворе вместе с сестрой, а Ли вспоминает, что у них перед домом была лужайка, которая, по-видимому, стала постоянным местом их похищений. Ли рассказывает, что раньше они очень любили это местечко, но потом как-то перестали там играть. "Это место всегда казалось мне особенным", - говорит Ли. В марте 1992 года Пэм Кейси посетила дом родителей Скотта в штате Массачусетс. Там собрались и другие родственники, у них нашлось что порассказать о сайтингах НЛО, происходивших на их памяти. Так, дядя Скотта вспоминает, как племянник, катаясь на