Встречный ветер
Шрифт:
В дверях раздались шаги. Шаркая тяжелыми сапогами, в конюшню вошел плечистый кареглазый рядовой Баландин.
Плюхнувшись на сено, он с нагловатой развязностью спросил:
– С кем это ты тут бормочешь?
– А тебе какое дело?
– Да, так... Подумал, часом, не Надька ли к тебе через забор сиганула.
– Перестань болтать.
– А что?
– не придавая никакого значения резкому тону Нестерова, продолжал Баландин.
– Да и сено помятое, может, вы тут с ней гнездышко вили? Почем я знаю!
Вертя
– А кобылу-то все-таки ухлопал? Почему же сначала ломался? Сдался. Эх ты, хлюпик! Отрежь ноги-то от кобылы и отнеси своей Надьке на студень.
– А ну уйди отсюда!
– Нестеров схватил карабин и рывком сунул затвор в казенную часть.
– Уйди!
Баландин вскочил и, встретившись с разъяренными глазами Нестерова, в два прыжка вылетел за ворота и только оттуда, прижавшись к кирпичной стенке, крикнул:
– Да ты что... сдурел?
– Уйди, говорю!
– сдержанно, и уже менее грозно крикнул Иван. Вспышка гнева так же быстро улетучилась, как и возникла. Даже смешно стало, что так трусливо улепетнул здоровяк Баландин.
– Ты что... совсем спятил, я тебя спрашиваю? Я от него конюшню принимать пришел, а он... Сейчас пойду и доложу старшине.
– Иди, докладывай. Хвали судьбу, а то я бы тебя, наглеца, к стенке пришил...
– Неужто убил бы?
– выйдя из своего укрытия, спросил Баландин, с опаской посматривая на раскрасневшегося Нестерова.
– Нужен ты мне... Руки марать! Проверил тебя, труса. Ишь как подхватил, - Иван вскинул на плечо карабин, громко, на всю конюшню так захохотал, что кони перестали жевать сено и подняли головы.
– Выдумываешь ты все, - опять захорохорился Баландин.
– Но по твоим бешеным глазам похоже, что ты убить можешь. Ей-богу...
– Вот что, Баландин, - серьезно и строго сказал Нестеров - То, что было меж нами до сего дня, считай прошло и не повторится. Теперь я возьму тебя в шоры, да еще в какие шоры!
– Ух ты, страсть какая! Неужто и Надьку свою решил побоку?
– Мое дело. А о ней, говорю тебе, больше не заикайся.
– Ладно. Не буду. Ступай, тебя старшина ждет.
Глава девятая
На другой день, проводив майора Рокотова и капитана Земцова, Ромашков оседлал коня и решил еще раз ознакомиться с участком границы. Возвращаясь обратно, он по пути завернул на рыбозавод с намерением увидеть невесту Нестерова и откровенно с ней поговорить.
Подъехав к пристани, он слез с коня. Разыскать пекаря Надю было не трудно: еще у пограничной вышки часовой сказал, что девушки купаются возле пристани. Ромашков нашел их на причаленной к деревянной свае лодке. Опустив босые ноги в воду, они что-то напевали и беззаботно смеялись. Вторая девушка оказалась метеорологом Настей, с которой накануне случайно познакомился
– Любопытная особа, а самое главное - очень хорошенькая. Из местных, родилась в горах, в каком-то лесном поселке, который называется Дубовики.
– Что-то уж слишком длинно объясняешь, - заметил Михаил, записывая очередные сведения в пограничный журнал.
– Выяснил, так сказать, демографические данные, - улыбнувшись, ответил Петр.
– Видел и вторую, ту самую... нестеровскую!
– Ну и что?
– Отвернулась и ушла. Видимо, испугалась, что я заговорю с ней. Подходящая дева, с этакой гордой осанкой. Мда-а...
Сейчас, когда капитан Ромашков застучал по пирсу каблуками, девушки обернулись. Одна из них сидела на корме, другая поближе, на средней банке.
– Здравствуйте, - приветствовал их Михаил.
– Здравствуйте, если не шутите, - ответила ближняя, высокая и грудастая, с сильно развитыми, обожженными на солнце руками. На мокрую действительно гордо приподнятую голову, со спутанными, как у русалки, длинными волосами она небрежно набросила ярко-лиловой расцветки полотенце, концом которого вытирала влажную, чуть-чуть удлиненную шею.
Ромашков без труда угадал в ней девушку, растревожившую сердце младшего сержанта, и нисколько этому не удивился. Несмотря на ее беспечный, заигрывающий тон, она произвела на Михаила приятное впечатление.
Метеорологичку же Михаил разглядел не сразу. Она была закутана белой простынкой. Из-под нависшего на лоб уголка материи торчал аккуратненький шелушившийся нос. Она исподтишка, приоткрыв краешек простыни, измерила его глазами, лениво помешивая кофейного цвета ногой прозрачную воду, видимо, с наслаждением процеживая ее сквозь крохотные розовые пальчики.
"Эта, наверное, умеет и пококетничать. Недаром Пыжиков, раз ее встретив, приступил к изучению биографии", - подумал Ромашков, а вслух, обращаясь к Наде, сказал:
– Вы, кажется, мастерица хлебушко выпекать?
– А вы что, кренделька захотели?
– распрямляя полотенце, наигранно спросила она.
– Предпочитаю черный хлеб. Вас, кажется, Надей зовут?
– Допустим, что угадали. Дальше что?
– Сватать вас приехал, - присаживаясь на корточки, всерьез проговорил Михаил.
– Какой быстрый... Вы новый начальник, да?
– Вроде этого.
– Начальникам, конешно, можно и побыстрее...
– Надя! Хватит тебе!
– звонким, приятным голосом крикнула метеорологичка.
– А что тут такого, правду говорю. Вы холостой?
– Нет. Женатый, трижды, - отшутился Михаил.
– Так и поверила! Не разыгрывайте. Мы про вас все уже знаем. Прибыло в нашем полку. Двумя женихами стало больше.
– Надя закинула концы полотенца на спину и, лукаво подмигнув подруге, усмехнулась.