Встретимся через 500 лет!
Шрифт:
К статье скрепкой был прикреплен исписанный блокнотный листик. Отметив, что почерк записи не похож на почерк Мегре, Пуаро прочитал следующее:
1.Карин Жарис. Отравилась летом 1967-го года.
2.Эжен и Пьер Пелегри. Найдены мертвыми в своей комнате летом 1968-го года.
3.Леон Клодель, студент Сорбонны. Повесился летом 1968-го года.
4.Марта Эмбер, кухарка. Умерла от разрыва сердца, 1977-го год.
– Сдается мне, Артур, ваша спираль совершает в санатории отнюдь не первый оборот, -
– И Мегре не первый проводил в нем уголовное расследование.
– Вы думаете, что люди, собравшие эти материалы, были сыщиками?
– Думаю, да. Профессиональными или любителями, не важно. И никто из них не довел дела до конца. Это меня выводит из себя...
– Почему, мой друг?
– Потому что и для нас с вами оно может оказаться непосильным.
– Но ведь мы убедили ваши маленькие серенькие клеточки в том, что Джек Потрошитель арестован?
– Нет, не убедили. Три минуты назад они голосовали, и Иосиф Каналь признан невиновным в насильственном нанесении татуировок на тела Моники, Лиз-Мари и мадмуазель Генриетты.
– В самом деле?
– Да. Но стоит сказать - за оправдательный вердикт проголосовало примерно на пятьдесят миллионов клеток больше.
– А сколько их всего?
– Шестнадцать миллиардов. У меня.
– А у меня их сколько?
– У людей их обычно около четырнадцати миллиардов.
Гастингс хотел ответить колкостью, но тут за спинами у них скрипнула половица. Вмиг обернувшись, они увидели мадам Пелльтан с дочерью. В белых пеньюарах до пят, они, рука в руке, стояли на пороге комнаты. Глаза их, полные ужаса, смотрели на растерзанную куклу. Рядом с Люсьен сидел черный кот.
Сама собой упавшая со стены картина Карла Блехена «Железопрокатный завод близ Нейштадт-Эберсвальде» не отвлекла их внимания. Дернулся один лишь Гастингс.
– Это всего лишь полтергейст, Артур, - успокоил его Пуаро, приветливо улыбаясь женщинам.
Гастингс, пребывавший в полном замешательстве, посмотрел на него, как ребенок на отца. И снова дернулся - Люсьен, упала ничком, закричала, ударяясь лбом об пол:
– Зачем вы растерзали мою куклу, зачем вы убили Шлехти?!
Кот ощерился, зашипел, прожигая желтыми глазами возмутителей спокойствия «Дома с Приведениями».
– Bedlam[60], - сказал Пуаро, подметив, что животик у девушки накладной, ибо сполз набок.
– Вы сами сумасшедшие!
– сжав кулачки, шагнула к ним мадам Пелльтан.
– Вы - Потрошители! Посмотрите, у вас руки в крови!
Зря это она сказала. Если бы она смолчала, Пуаро бы не посерьезнел и не выдал:
– Мадам! Вы хотите сказать, что это мы с Гастингсом прошлой ночью сделали вам татуировку?!
– И подписались под ней?!
– выпалил очувствовавшийся Гастингс контрольный выстрел.
Мадам Пелльтан посмотрела на свой живот. Люсьен, перестав рыдать, посмотрела на него же.
19. Возьмите
Остаток ночи они провели в гостиной мадам Пелльтан. Пуаро ничего не стоило заставить маленькую Люсьен сознаться в надругательстве над куклой. На пути вниз он заглянул за дверную створку, за которой прятался от Гастингса человек с ведром, и увидел, что пятна на стене, оставленные его краем, испачканным кровью, располагаются низко, как раз под рост девушки.
– Мамы не было, мне стало скучно, и я решила поиграть в Джека Потрошителя, сказала она, не моргнув глазом, когда Пуаро озвучил свое наблюдение.
– Мадам Пелльтан негодующе ткнула дочь локтем в бок.
– Вот как?
– сделал Пуаро глаза ласковыми.
– А где ты набрала полведра кровушки?
– Ее я изготовила на кухне...
– отвечала Люсьен, как будто экзаменовалась на уроке домоводства.
– Рецепт не подскажешь?
– вынул Пуаро из кармана записную книжечку с золотым карандашиком.
– Может, пригодится? В нашей сыщицкой жизни всякое бывает.
– Это просто, месье. Возьмите килограмм свежей телячьей печени, полкило кровяной колбасы, порежьте, соответственно, на пластики и кружочки, вымочите в трех литрах холодной воды - это нужно для того, чтобы требуемое пахло соответственно...
У Гастингса началось обильное слюноотделение.
– Вот почему паштет был таким безвкусным!
– обратив возмущенное лицо к Пуаро, оборвала дочь мадам Пелльтан.
– Она вымочила печень! Вместе с домашней колбасой, о которой я мечтала с момента своего заключения в санатории! В кои веки знакомая из поселка, презентовала мне немного печени и колбасы, - муж ее недавно забил быка, - а эта дрянная девчонка вымочила их в ведре для...
– Ну, замочили колбасу, - не дав ей договорить, обратился Пуаро к Люсьен.
– А дальше что?
– Потом, помешивая, надо всыпать в получившуюся жидкость полтора стакана белой муки и пакетик кармина. Перед окончательным смешиванием не забудьте влить два куриных яйца - они придадут игрушечной крови нужную консистенцию.
– Не забуду, - записал Пуаро «разм., доб. 2 я., разм.».
– А где в это время была мама?
– Когда не спится, я прогуливаюсь, - высоко подняла подбородок женщина.
– И вчера ночью прогуливалась.
– И у статуи Афины столкнулись с Джеком Потрошителем? И тут же, на скамейке, он сделал вам татуировку.
– Нет, на скамейку он меня, полубесчувственную, принес уже татуированной, - опустив подбородок, неожиданно для Пуаро и Гастингса созналась мадам Пелльтан.
– И это был месье Бертран.
Мадам Пелльтан знала, что красивым женщинам верят, что бы они ни говорили.
– А можно на нее взглянуть?
– На татуировку?! Да бога ради!
– темно усмехнулась мадам Пелльтан, прежде чем обеими руками распахнуть пеньюар.