Встретимся через вечность

Дельмаре Александра

– Ты должен быть мужественным… – произнёс, наконец, доктор и положил руку ему на плечо. – Случилось страшное… Прости нас, брат… – он еле выговорил эти слова.

Не-е-т! Ошеломлённый, Никита хотел заткнуть уши, не желая слышать о том, чего не может быть… Он выставил вперёд задрожавшую руку – пусть замолчит, пусть не продолжает, он не будет слушать этого злого человека, нет! Ужасные слова кружили где-то около, ещё не задевая сознания… Никита, как мог, старался не пустить их к себе, но через секунду они всё же ворвались в душу, больно вцепились в неё мёртвой хваткой, разрывая в мелкие клочья…

Врач

хотел ещё что-то сказать, но его лицо сморщилось, как от сильной боли, он развернулся и пошёл прочь, а Никита, замерев, смотрел в его сгорбленную спину, ожидая чуда. Боже, если ты есть на свете, не допусти, чтобы это было правдой…

Медсестра обняла его, прижала к себе, гладила по голове, шепча что-то тихо. Страшная правда наконец дошла до Никиты, невыносимо горькая, она заполнила собой всё. Уничтожила его надежды, его веру и этот утренний лучик солнца, обещавший так много. Он зарыдал, громко и беспомощно, как в детстве и, вырвавшись из рук женщины, помчался по коридору. Размазывая слёзы, которыми плакала его душа, быстро убегал из этого страшного места туда, где нет горя, где нет смерти, где его любят и ждут. И вдруг понял, что такого места больше нет…

Выскочив на улицу, Никита увидел Алину и её отца, быстрыми шагами приближавшихся к больнице. Нет, ему не нужен никто! Развернувшись, он помчался в другую сторону. Как раненого зверя, беда гнала его в укрытие, в безлюдное место, где можно без стеснения, без чужих глаз выплакать своё горе.

Где его мотало в тот день, Никита не помнил. Дворы, улицы, подъезды – какая-то сила гнала и гнала его вперёд. Увидев его слёзы, за ним увязался сердобольный мужичок бомжеватого типа, ошивающийся у магазина. Он схватил Никиту за руку, крепко, не вырваться, повёл куда-то вглубь двора. Там, в бледном свете фонаря, жестом фокусника достал из кармана бутылку водки, заставил выпить. Сделав глоток, Никита поперхнулся, но мужичок оказался настойчив, приговаривая, что нет лучшего лекарства от горя, чем это, заставил сделать несколько хороших глотков…

И мир стал другим. Опустившись прямо на холодную землю, Никита привалился к обшарпанной стене гаража и закрыл глаза.

* * *

Странные незнакомые звуки, словно дикий зверь драл когтями свою жертву, разбудили Никиту. Он разлепил глаза, успев удивиться сложности этой задачи, и вздрогнул от неожиданности – глазами-бусинами на него уставилась старая седая крыса, нагло продолжая свою возню на полу. Никита пошевелил рукой, и крыса быстрой тенью метнулась в темноту угла. Он завозился, пытаясь встать с грязного дивана – тело отозвалось тянущей болью. И голова, страшно болела голова, казалось, маленькие черти плясали там, внутри, топтались по воспалённому мозгу.

Где он и что с ним? Сев на диване, Никита бросил взгляд вокруг. Маленькое помещение смело можно было назвать каморкой, и это был бы комплимент для убогой комнатушки с низким потолком. Как оказался он в этом подвале? Мысль о том, что случилось вчера, пришла не вдруг, но появившись, ударила молнией. Сердце застучало так сильно, будто пыталось сломать грудную клетку и наконец-то вырваться на волю. Ужас охватил его…

Раздавленный воспоминаниями о вчерашнем дне, он замер в странном оцепенении. Не хотелось двигаться, дышать, жить…

Но, наверное, он ещё нужен своей мёртвой маме… Мысль о похоронах невыносима, но всё он сделает, он должен…

Выбравшись на улицу – дверь оказалась незапертой – Никита побрёл к дому. Страшно хотелось пить, полжизни б отдал за глоток воды… Накрапывал дождь со снегом, и он ловил эти капли сухими губами. Стылый холод прохватывал тело. Никита прибавил шагу, пытаясь согреться, но озноб не проходил, казалось, этот холод уже навечно с ним.

Он свернул к дому и увидел её, Алину, единственного верного друга. Красная куртка, низко надвинутый капюшон, руки без перчаток, сцепленные в замок…

– Никита!

Её голос порвал утреннюю тишину. Алина бросилась ему на шею, обхватив руками, зарыдала горько. Так плачут по-настоящему несчастные люди… Он гладил её по плечу, успокаивая слабого, утешая младшего…

– Ну-ну, хватит…Идём домой.

Никита нащупал в кармане ключи от квартиры, счастье, что он не потерял их за ночь. Алина оторвалась от его груди, кулаками вытерла глаза. Но слёзы всё равно текли, то ли слёзы, то ли дождь, не разберёшь…

Переступив порог, он сразу увидел мамины домашние туфли. Голубые с белой пушистой оторочкой. И её плащ на вешалке, который она больше никогда не наденет… Ох… Никита прошёл на кухню, глотая слёзы, кажется, они не закончатся никогда…

Алина прошла за ним, спотыкаясь на каждом слове, начала рассказывать, что всё организовано мамиными коллегами, что ему не о чем беспокоиться, что уже завтра… Ей было страшно произнести это слово, обозначающее то, что случится завтра… Слово, пахнувшее смертью…

– И вот ещё… Мама тебе письмо оставила…

Письмо, которое ей надо передать, уже давно жгло карман. Она достала из кармана и протянула Никите сложенный вчетверо тетрадный листок.

– Письмо?! Что там?

– Мы не читали… Это же тебе.

Честно сказать, Алина хотела совершить нехорошее – заглянуть туда. Но не посмела. Может, там чужие тайны, может, слова поддержки и утешения? Но это ему, для него, чужим нечего совать свой нос.

Никита протянул руку. Последняя весточка… Тут мамина душа, её прощание… Он поднял глаза на Алину, девушка кивнула, попятилась к дверям. Поняла, что ей нужно уйти. В эту минуту сын должен остаться один на один с последними словами своей матери…

Задрожавшими руками он развернул листок.

«Мой любимый сын! Пишу так, на всякий случай, пусть будет у тебя это признание, пусть поможет тебе в жизни, раз мама не сумела… Ты часто спрашивал об отце, а я не отвечала. Стыдно было признаться в своей глупости и наивности, не хотелось, чтоб ты презирал меня.

Знай, хоть мне и тяжело об этом писать – ты появился на свет благодаря случайной связи. Для Евгения, твоего отца, это было лёгкое развлечение на одну ночь, он и имя моё, уверена, забыл на следующий же день. Весёлый юбилей моей подруги в ресторане закончился первой в моей жизни ночью, проведённой с мужчиной. Виной тому были пара лишних бокалов шампанского и стального цвета глаза парня, который пригласил меня танцевать. А ещё – его тонкие комплименты, красивые и льстивые слова, каких я никогда ещё не слышала. Голова закружилась, казалось, вот оно, счастье, пришло…