Встретимся на Плутоне
Шрифт:
– Вы только подумайте, какая из меня выйдет танцовщица, если я всю свою энергию убью на строевой подготовке?
Парни зашушукались, понеслись шуточки со всех концов класса.
Камбала Ивановна резко пресекла переполох и, под звонок, оповещающий о свободе, велела всем остальным, кто не читал сочинение вслух, сдать свои работы. А тем, кто не написал обещала двойку с коэффициентом три. “Ой-ё-ёй!”
На перемене, еле увернувшись от потока ребят и девчонок, спешивших сдать свои работы, я сдавленно сообщила подруге о крахе всех надежд на хорошую оценку по литературе.
– Я
Упоминать о том, что собиралась посоветоваться с ней, а сама забыла из-за парня, который занял собой всю свободную оперативную память мозга, я не стала.
Ника расхохоталась и сообщила:
– Давай после уроков напишем и подкинем в общую стопку? Она ж все равно проверять будет вечером. Или вообще завтра.
Эта идея показалась мне разумной. Мы договорились после обеда быстренько накатать небольшое сочинение о мечте работать учителем литературы в средней школе. Надеюсь, Камбала мне этого не припомнит, когда я вырасту.
По дороге в столовую Ника как сквозь землю провалилась, а обещала, что быстренько достанет наушники из кармана куртки и вернется. Я ждала ее недалеко от раздевалки у доски с объявлениями и расписанием весенних конкурсов. Не удержавшись, громко спросила: “Ник, ты идешь в столовую или нет? Я уже сдохла тебя ждать…”
– Нет, иди без меня, я дома поем, – послышалось откуда-то сбоку.
Меня всю словно кипятком облили. Уши и щеки жгло огнем, ладони пылали, сжимая лямки рюкзака; колени подогнулись. Никита выглянул из раздевалки другого класса и смотрел, не мигая, не понимая, что я от него хочу. Часто дыша я проворчала: “Вообще-то не тебя спрашивали”, а потом, сгорая от стыда сама себя мысленно одернула: “Какая же я дура! Он впервые со мной заговорил, а я его отшила!”
Ник
Люди обманывают мои ожидания. Новичок, с которым я познакомился на первом же уроке, только сначала показался нелюдимым. Спустя десять минут как мы познакомились пацан разговорился, сообщив, что его зовут Серега. Он не пользовался популярностью в классе и обрадовался, что с ним сел хоть кто-нибудь, потому что все остальные его не слишком привечали.
– Класс-то хороший. Беспроблемный. Дураков и борзых нет, но и с распростертыми объятиями никто не кидается, – рассказывал мне сосед по парте.
Меня это вполне устроило. Не хочу ни с кем сближаться, от этих мнимых друзей мне легче не станет, а у них будет шанс втереться в доверие и потом ударить. Сильнее всего бьют близкие люди и в тот самый момент, когда от них не ждешь. Предательство друзей – самое страшное, что может случиться в жизни. “Больше никогда не заводи друзей”.
Эту фразу я записал уже раз сто, не меньше, но каждый день напоминал себе о ней, записывая снова и снова.
На перемене, пробегая мимо меня, одна девчонка наступила на ногу. Я чуть не взвыл от каблука, вонзившегося в пальцы. Ботинок конечно спас положение, сиди я тут с голыми ногами, пришлось бы ехать на скорой с переломом. А эта дура только глазами похлопала, ухмыльнулась и гордо удалилась. Сидела потом в стайке таких же разряженных тупиц и глазами стреляла в мою сторону.
– Слушай, –
Я кисло улыбнулся и сказал, что сегодня не получится, очень болит живот, не заразить бы Серегу ротавирусом.
– Ну, если у тебя эта хрень, то я уже заразился, – оптимистично возразил он. – Может в столовку сходим? Поешь и все пройдет.
По опыту столовки старой школы этот поход не сулил мне ничего хорошего. Столовский чай пах тухлыми тряпками, а вилки и ложки я бы без перчаток лучше не трогал. Помню, как одна девчонка заявила поварам, что нашла в рисе гвоздь, ей ответили: “Что ж нам теперь из-за тебя всю крупу перебирать?” Ее подружки шутили, что в рисе просто оказалось слишком много железа, а подрастающему организму оно ох как нужно.
– Серег, без обид, я не очень компанейский парень, – попытался отбиться от назревающей дружбы я.
Серега вроде все понял и даже отстал, следующие два урока прошли в напряженном молчании, но после очередного звонка он как ни в чем не бывало сказал:
– Поможешь мне с уравнениями? А то я в них не секу…
Так и хотелось сказать: “Я свою позицию уже обозначил, если кто-то не понял, я не виноват”, но язык не повернулся, особенно глядя в несчастные глаза Карпова.
После уроков я немного побродил по новой школе. От нечего делать уселся на окне возле туалета. В класс, в котором мы занимались на первом уроке, то и дело кто-то заходил. Девчонка, что наступила мне на ногу, тоже крутилась неподалеку, а потом куда-то делась. Ее я сразу приметил: короткая модная стрижка, серая толстовка с Наруто из второго сезона и короткая джинсовая юбка. Вся из себя “фефочка”, как говорит мама. Как правило с такими кроме как о модных шмотках и школьных сплетнях, говорить больше не о чем.
Она возникла из ниоткуда, вот шли мимо только два парня, я моргнул и тут она.
– Давно за мной следишь?
– Э-э-э… что?
– Ой да ладно, я так и поняла, что жутко нравлюсь тебе, так уж и быть, можешь проводить меня сегодня домой.
От такого поворота событий я невольно опешил. Я слышал, что наглость города берет, но не ожидал, что так стремительно.
– Прости, не помню как тебя зовут…
– Даша. Даша Беркович.
Она улыбалась так мило, и так плотоядно, что я растерялся. Убить час на выслушивание дашиных новостей о школе и классе или того хуже, на еще более пустой треп, совершенно не хотелось. Уж лучше с Карповым домашку делать. Хотя нет. Здесь ничего лучше нет.
Я сообщил, что страшно тороплюсь домой, потому что мама заболела и кот… давно не ел.
Я спрыгнул с окна и чуть не напоролся на Карпова, задумчиво плетущегося по коридору, резко развернулся и бросился бежать.
Что ж первый день прошел неплохо. Именно поэтому я сидел в чужой раздевалке и ждал, когда мои одноклассники уйдут домой, чтоб за мной никто из них не увязался.
Из коридора послышалось:
– Ник, ты идешь в столовую или нет? Я уже сдохла тебя ждать…
Вот прилипала…