Встретимся на розе
Шрифт:
— Скажи мне, не увеличилась ли эта трещина? С тех пор, как мы с тобой смотрели на нее, прошло недели две.
— По-моему, ничего не изменилось. Почему ты спрашиваешь?
— Запомни то, что увидела, — сказал Дез и открыл дверь в подвал.
Он достал из кармана фонарик.
— Давно ты сюда не спускалась?
— Я не помню. В последний раз я доставала отсюда что-то для экспозиции старинной фототехники.
— Осторожно, не ударься головой, — предупредил Дез. Он пошел первым. Нагнувшись,
— Вот почему на кухне трещина?
— Нет. Все дело в балке. Штукатурка отваливается кусками и падает вниз. Кухня треснула, — продолжал Дез, — из-за того, что в этой части дома просел фундамент.
Дез обвел Джину вокруг основания лестницы, мимо сваленных в кучу деревянных ящиков и осветил фонариком каменную стену.
— Если бы ты начала рыть котлован в саду, чтобы заложить фундамент для нового крыла, ты расшатала бы всю стену. Хорошо, что ты не поставила ярмарочные палатки напротив дома. Вбивания кольев в землю было бы вполне достаточно, чтобы стена разрушилась.
Джина похолодела, представив себе, что могло бы произойти.
Дез посветил фонариком в сторону Джины.
— Хочешь, чтобы я продолжал? Здесь ты увидела самое печальное, но, может быть, ты хочешь посмотреть на виноградную лозу, вьющуюся по задней стене дома? Она проросла в штукатурку до самых кирпичей, и некоторые из них готовы вывалиться из стены. К тому же есть еще одна проблема. В подоконниках скопилось много сухой трухи.
— Нет, — запротестовала Джина. — Остановись. Я не могу больше слышать этого. — Она прижала руки к вискам. — И я позволяла детям бегать и прыгать по лестнице...
— Нат сказал, что зданию не грозит немедленное разрушение. Но спасти его уже нельзя.
— Почему ты не сказал мне об этом? — задыхаясь от волнения, спросила Джина.
— Пошли, — резко остановил ее Дез. — Давай поднимемся наверх, иначе мы задохнемся от запаха плесени.
Дез пропустил Джину вперед. Она едва тащилась по ступенькам. Чтобы помочь, Дез положил руку ей на бедро. Джина вздрогнула. Это прикосновение напомнило ей о проведенной с ним ночи. Испугавшись, Джина поспешила наверх.
На кухне Дез открыл холодильник и наугад достал оттуда банку. Открыв ее, он прислонился к холодильнику.
Джина взяла стул и села возле кухонного стола.
Дез грустно покачал головой.
— Даже если бы он был в лучшем состоянии, чем сейчас, я все равно хотел бы его снести.
“Хотел бы”. Значит, какая-то надежда все-таки есть. “Глупышка”, — сказала себе Джина. Она по-прежнему цепляется за малейшую возможность спасти дом, хотя
— Ты могла бы склонить меня к тому, чтобы перенести его в другое место. Не имеет значения как. Милая, Эсси прекрасно понимала, что нельзя спасти то, что спасти уже невозможно. Она не стала бы осуждать тебя.
Джина прикусила губу. Дез говорил очень убедительно, и ей так хотелось поверить ему. Но...
— Почему ты так уверен в этом? Ты почти не знал ее.
— Я думаю, Эсси была бы чертовски расстроена тем, что ты держишься за прошлое.
Джину пронзила острая боль.
— Держишься за прошлое?
— Да, держишься за прошлое, — продолжал настаивать Дез. Он был безжалостен.
— О, как забавно это слышать от тебя, — сказала Джина, встала со стула и пошла к двери.
Дез преградил ей дорогу.
— Эсси давно уже нет, — неожиданно серьезно произнес он. — Она живет только в твоей памяти.
Прости меня, Эсси.
Джине показалось, что в ответ дом вздохнул. Это не был знак одобрения. Это был знак примирения. И Джина почувствовала облегчение.
Сделав глубокий вдох, Джина кивнула.
— Хорошо. Я сдаюсь.
— Я не хочу, чтобы ты сдавалась. Я хочу, чтобы ты согласилась.
— Забавно, — задумчиво произнесла Джина. — По-моему, я это где-то уже слышала. Ладно. Я согласна. И что теперь? — Она медленно осмотрелась вокруг. В глазах ее стояли слезы. — Натан Хейнис попросил составить список вещей, которые я хочу сохранить, и он постарается помочь мне.
— Совершенно верно. Мы сохраним все, что сможем.
Джина покачала головой.
— Это очень мило с твоей стороны, но даже если у меня будет целый этаж для музея, я не смогу разместить там все, — грустно сказала Джина.
— Можно будет даже устроить экспозицию о доме, в котором раньше находился музей. Но я имел в виду совсем другое.
Джина нахмурилась.
— Я думал, что мы используем часть убранства этого здания в своем собственном доме. — Дез бросил взгляд на Джину и быстро отвел глаза.
У Джины в горле будто комок ваты застрял.
— Ты... что? — дрожащим голосом переспросила она.
— Я просто хочу сказать, если ты сможешь вытерпеть меня, я хотел бы провести с тобой остаток своей жизни. — Дез поставил банку с содовой на стол. — Иди ко мне.
Джина не шелохнулась. Они оба молчали.
— Прости меня, — наконец вымолвил Дез. — Я подумал, когда ты сказала, что не сможешь полюбить такого, как я, что, может быть, ты просто пытаешься убедить себя в этом. Я подумал, может быть, ты имела в виду, что, несмотря ни на что, все-таки попробуешь.
Дез направился к двери. Спотыкаясь, Джина побежала за ним.