Встретимся следующей зимой
Шрифт:
Глава 2
В баре «Рико» так много народу, как и следовало ожидать в преддверии Рождества. Половина посетителей все еще щеголяет в потных футболках и лыжных штанах и явно пришли сюда сразу после последнего дневного заезда. Когда им требуется новая порция напитков, по полу раздается топот тяжелых ботинок.
Другая
Раньше, это был бы день когда я заканчивала учебу в Эдинбурге и улетала с родителями в Женеву. Оттуда папа брал напрокат машину, и мы совершали двухчасовое путешествие по горным городкам, поднимаясь по крутым извилистым дорогам, в маленькую альпийскую деревушку, где у моей семьи было лыжное шале задолго до моего рождения.
Когда я была ребенком, все, о чем я мечтала, — это выйти из машины и поймать языком свою первую снежинку. Это, ну и выпить как можно больше густого, насыщенного горячего шоколада, прежде чем нам снова придется лететь домой.
Когда я была подростком, меня больше интересовали горные спуски, я рано вставала, чтобы успеть на первый кресельный подъемник вместе с отцом, каталась по этим широким открытым, свежеуложенным трассам, чувствуя себя так, словно мы были единственными людьми во всем мире. Я любила кататься на коньках на городской площади, а еще праздничные огни, парад и все местные традиции.
Потом я выросла, и единственное, что меня волновало, — это Райан Ричмонд. За два десятилетия зим мой приятель по детским прогулкам на кресельном подъемнике стал тем мужчиной, которого мое тело неделями жаждало в преддверии Рождества. Как только мы собирали все украшения для Хэллоуина, я не могла думать ни о ком другом, кроме него. Мои друзья думали, будто я сошла с ума, тоскуя по парню, которого вижу только на каникулах, но быть с ним всегда было так же приятно, как возвращаться домой.
К сожалению, мой рождественский роман не удался ни в прошлом, ни в позапрошлом году, и когда я несколько дней назад столкнулась с его родителями в супермаркете, они слабо улыбнулись и сказали, что в этом году его тоже здесь не будет.
И это нормально. Не то чтобы он был мне чем-то обязан, и уж точно не похоже, что у меня возникнут проблемы с поиском кого-то другого, с кем можно было бы немного поразвлечься. Будем надеяться, что это будет тот, кто принял душ.
Очередь к бару стоит в три ряда, но я по опыту знаю, что легче пробиться вперед, если протиснуться в мертвую зону посередине. К тому времени, как я окажусь прижатой к липкой стойке, один из сотрудников узнает меня и обслужит следующей. «Рико» — это то место, куда я советую всем своим клиентам отправиться в конце долгого дня, проведенного на склонах, поэтому самое малое, что они могут для меня сделать, — это быстро дать мне в руки холодное пиво.
И мне нужно это пиво, чтобы я могла продолжить свою игру.
Ту, в котором я распускаю одну из своих длинных светлых косичек, пробираюсь сквозь толпу, пока кто-нибудь не поймает мой взгляд, а затем прошу подержать мое пиво, пока я поправлю прическу. Забавно наблюдать, как они паникуют, когда я смотрю им в глаза,
Сегодня вечером в «Рико» полно народу, и я осматриваю толпу в поисках новых лиц, симпатичных и незнакомых. Не думаю, что у меня возникнут проблемы с поиском замены для мужчины, которого действительно хочу.
Не проходит и тридцати секунд, как я чувствую, как кто-то давит на меня сзади. В такой суматохе это не редкость, но всегда наступает момент, когда нужно оценить ситуацию за доли секунды. Этот человек тоже пытается пробиться вперед, или меня вот-вот облапает какой-нибудь бесцеремонный незнакомец, который обвинит в своем поведении выпивку и кайф?
Возможно, я здесь и для того, чтобы подцепить кого-нибудь, но это должно быть на моих условиях, и эти условия не включают в себя нежелательные ласки.
Ответ приходит в виде большой ладони, которая ложится мне на бедро, а затем другая — с другой стороны. Моя рука сжимается в кулак, и я уже собираюсь развернуться и нанести удар, который может навсегда лишить меня доступа в «Рико», когда он шепчет мне на ухо:
— Привет, Зайка.
То, как мое тело выдает меня, наполняясь жаром и тая у него на груди, откровенно смущает. Мои глаза закрываются, и я сжимаю их крепче.
Может быть, если я не буду смотреть, этого не произойдет. Если буду игнорировать его, он станет плодом моего воображения. Если я не обернусь, мое сердце больше не разобьется.
Он перекидывает одну из моих длинных кос через плечо, открывая пространство на моей шее, чтобы наклониться и прошептать мне на ухо:
— Я повсюду тебя искал.
Я тяжело сглатываю, и холодное пиво становится еще более необходимым.
— Когда ты приехал?
— Позавчера вечером.
Целых два дня.
Целых два дня, которые мы могли бы быть вместе. Если бы я знала, что он здесь, то не пошла бы в «Рико» в надежде подцепить какого-нибудь более-менее приличного парня, чтобы утолить жажду. Мы могли бы…
Мой мозг останавливает эту мысль, пока сердце не завело ее слишком далеко. Два дня — это ничто, если прибавить их к тысяче с лишним с тех пор, как я в последний раз видела его лицо. Я давно перестала считать.
Извиваясь в его объятиях, я замечаю, что он смотрит на меня сверху вниз, его волосы, как всегда, стоят торчком. При таком освещении его глаза скорее серые, чем зеленые, но все равно такие знакомые. Сколько часов я провела, глядя в них? Даже не могу сказать, какие из них были настоящими, а какие воображаемыми.
Новым стала бородка на лице, она делает его немного старше, но не менее привлекательным. А может, и не новая. Откуда мне знать, ведь он исчез из моей жизни, не сказав ни слова?
— Ты, должно быть, плохо искал. Где пытался?
— У тебя дома.
— Ты приходил ко мне домой?
— Там было совершенно темно. Где ты пряталась?
Его руки все еще на моих бедрах, и я чувствую, как кончики его пальцев сгибаются в такт его словам. Черт, я скучала по спорам с ним.
— Решила развеяться.