Встретимся следующей зимой
Шрифт:
Бросаясь за ней, я пытаюсь поймать ее за руку, но она вырывает ее. Этого не может быть. Не может быть, чтобы она так о нас думала.
— Чушь собачья. Херня. Ты никогда не была для меня игрой, и ты лжешь сама себе, если думаешь, что это так. Я люблю тебя, Кайла.
Чувство отчаяния сжимает мою грудь.
— Я не могу влюбляться в тебя снова и снова, — говорит она, падая на диван и всхлипывая, закрывая лицо руками. — С каждой зимой становится все хуже. И перестань говорить мне, что любишь меня. Это так жестоко.
Я отодвигаю кофейный
— Кайла, посмотри на меня, — умоляю я. — Я не могу перестать любить тебя. Это невозможно.
Она шмыгает носом, ее плечи трясутся, когда она пытается держать себя под контролем. Я провожу ладонями вверх и вниз по ее рукам, жалея, что не знаю, как ее утешить.
— Я не могу точно сказать, в какой момент влюбился в тебя, потому что с каждым годом я влюбляюсь все сильнее. Я приезжал сюда не ради гор, я приезжал ради тебя. Сколько раз я должен это повторить, прежде чем ты мне наконец поверишь?
— Не могу, Райан. Я не могу в это поверить, только чтобы увидеть, как ты все это заберешь.
— Я не хочу уезжать, — говорю я ей. — Ты же должна это знать? Это убивает меня.
— Но ты не можешь остаться, — пожимает она плечами. Она выглядит разбитой и измученной. Это заставляет меня задуматься, спала ли она вообще. — Сможешь?
— У нас все получится.
— А что, если нет?
— А что, если да? Я верю в нас. Ты — единственное, в чем я уверен.
У меня разрывается сердце, когда я вижу, как она плачет, зная, что я изо всех сил стараюсь все исправить.
— Это не конец для нас, Кайла.
— Я не могу этого сделать, — говорит она, проталкиваясь мимо меня к лестнице.
— Я сделаю все, что угодно. Нет такой горы, на которую я бы не взобрался, — кричу я ей вслед.
— Ты буквально уезжаешь через два часа.
— Знаю, и я чертовски это ненавижу. Возможно, мне потребуется некоторое время, чтобы во всем разобраться, но я обещаю тебе, мы будем вместе в этом мире. Я позабочусь об этом.
Дверь ее спальни захлопывается, и я не знаю, слышит ли она меня, но это не имеет значения. Я знаю, что это правда.
Глава 47
Пятнадцать зим назад / Тринадцать лет
Это худшее Рождество в моей жизни. Все отстой, я ненавижу это место и хочу домой.
— Что читаешь? — спрашивает Райан, плюхаясь на диван рядом со мной. Он старается не задеть мою ногу, которая покоится на груде подушек, а лодыжка у меня в надувном гипсе, пока
— Про квантовую теорию. Кто-то оставил ее на книжной полке.
Я уже прочла все, что есть в доме, включая те книги, которые определенно слишком взрослые для меня. Если бы я знала, что проведу эту зиму, сидя на диване, то привезла бы из дома полный чемодан книг.
— Скучно, — говорит он, разворачивая блестящую фольгу с золотой шоколадной монеткой.
— На самом деле нет. Все дело в идее, что существует множество миров, и в этих мирах есть другие версии нас, живущие совершенно другой жизнью.
— Жутковато. А что, если одна из моих других версий — серийный убийца или что-то в этом роде?
Доверьте Райану придумать любую глупость именно тогда, когда я впервые после несчастного случая почувствовала надежду.
— Это значит, что есть мир, где я не повредила ногу, — говорю я ему, поднимая книгу повыше и надеясь, что он заткнется. У него на щеке шоколад, но я ему об этом не говорю.
— Значит ли это, что есть мир, где ты заяц, Зайка?
— Ты сейчас мог бы кататься на лыжах.
Только потому, что я ничего не могу делать, не значит, что он должен сидеть со мной дома весь день. Я вполне способна остаться здесь одна, но он настоял на этом, и это разозлило меня еще больше.
— Я же говорил тебе — если ты не можешь кататься на лыжах, то и я не буду. Но у меня есть кое-что, что поднимет тебе настроение.
Я ожидала, что он принесет еще шоколада, ведь он приносит его каждый день, но вместо этого он роется в кармане и протягивает мне маленькую черную коробочку.
— Что это? — спрашиваю я. Обычно мы не дарим друг другу подарков на Рождество.
— Открой и посмотри.
Я открываю крышку и нахожу внутри серебряную цепочку с красивой подвеской в виде снежинки.
— Зачем ты это сделал?
— Мы с мамой выбрали ее вчера. Так что у тебя всегда будет с собой кусочек снега, даже когда на дворе не зима.
Глава 48
Мой рейс домой совершается через Париж, но боль, которую я испытал во время того первого короткого перелета, дала мне всю необходимую ясность.
Кайла, как всегда, права. Слова о том, что она для меня — весь мир, ничего не значат, если я продолжаю со слезами на глазах прощаться с ней.
Большую часть пути она молчала и высадила меня у аэропорта, даже не сказав: «Встретимся следующей зимой». Она защищает себя, я это понимаю, но не хочу, чтобы последним моим воспоминанием было то, как она отворачивается от меня.