Встретимся в полночь
Шрифт:
– Рафаэль, я приняла важное решение, – наконец заявила Джулия, вскинув руки. – Вы немедленно должны повысить жалованье Томасу. Этот человек, несомненно, гений, и обойтись без него мы не можем.
– Все это прекрасно, дорогая, но как нам быть сегодня? – Он обнял ее за талию. – Как вы сказали, сколько времени у нас осталось?
– Не так много, чтобы вы могли думать о таких вещах…
– Каких вещах? – с притворным возмущением спросил он.
– Ах, не стройте из себя невинность. Я заметила у вас на лице это выражение.
Рафаэль провел губами по ее виску и спросил:
– Какое
Джулия обратила к нему лицо и улыбнулась соблазнительной улыбкой, которая испепелила его окончательно.
– Такое, которое говорит, что вы хотите предаться любви. Бывает у вас такое напряженное выражение. Как будто вы собираетесь меня съесть.
– Значит, я постоянно похожу на волка, потому что уверяю вас, дорогая, мне всегда хочется предаваться с вами любви.
Три шага – и она оказалась припертой к стене. Рафаэль прижался к ней, прикасаясь всем своим телом. Джулия рассмеялась:
– Когда вы вот так смотрели на меня до нашей свадьбы, мне становилось страшно.
Он так прижал ее к себе, что его плоть вжалась в глубокие складки ее платья.
– А теперь вас это тоже пугает? – прошептал он. Ее руки обхватили его плечи.
– Напротив. Признаюсь, я нахожу весьма волнующим этот блеск у вас в глазах. – Джулия склонила голову набок. – Они становятся туманными, точно нефрит.
– Это поэтично, – заметил Рафаэль, а потом ласково сжал мочку ее уха зубами. Его руки быстро задрали ей юбки. Ее стройные ноги, обтянутые белыми шелковыми чулками с голубыми атласными подвязками, завязанными над коленом, обнажились. Его руки обхватили ее ягодицы.
С тихим стоном Джулия закинула голову назад, и Рафаэль прижался губами к ее шее. Его руки быстро управились с панталонами. Подняв Джулию к себе, он прошептал:
– Обхватите меня ногами. Она приподнялась, не понимая.
– Что вы хотите делать?
– Хочу завершить то, что вы начали. Иначе зачем вам, такой очаровательной, было появляться в мужской туалетной комнате? И раз у нас нет времени позвать вашу горничную, чтобы она освободила вас от всех этих застежек, а я не могу положить вас на кровать, не измяв ваше платье, а главное, потому, что я не могу больше ждать ни одной секунды, – я возьму вас вот так.
Он впился в ее рот и поднял ее в позицию. Хотя она весила не так уж мало, она была гибка, и ему удалось легко поднять ее.
Он взял ее, проскрежетав ей на ухо:
– Когда мы вернемся сегодня домой, я все сделаю не спеша. Я буду трогать вас и пробовать вас – везде. Я хочу медлить на ваших грудях и разгадывать тайны, заключенные в ваших бедрах. Ах, в этом месте особенно. Я буду мучить вас, пока вы не начнете умолять меня отпустить вас. Я доведу вас до того, что у вас не останется сил, чтобы пошевелиться, а потом я войду в вас вот так. – Последовал еще один удар, и его возбуждение почти завершилось. – И буду скакать на вас, пока мы оба не задохнемся.
Наслаждение взорвалось, ударив его своим сокрушительным кулаком. Последние содрогания завершились, и золотистая нега охватила все его тело.
Осторожно опустив Джулию, Рафаэль отошел, привел себя в порядок, поправил рубашку, пригладил
– Джулия, – сказал он с серьезным видом, – вы должны с этим что-то сделать.
И он беспомощно протянул ей галстук.
Молодожены, появившиеся на музыкальном вечере у герцога и герцогини Шелбурн, привлекли всеобщее внимание. Эта пара представляла собой эффектное зрелище. Все зашептались. Лица одних озарились жадным любопытством, в то время как более осторожные наблюдатели – точнее, наблюдательницы – прятали лица за трепещущими веерами; если же речь шла о мужчинах, скрывали свое любопытство за тактичным покашливанием.
Пятна румянца лежали на щеках Джулии, когда она вошла в зал под руку с мужем. Она высоко подняла голову, устремив взгляд вперед, ее рука крепко обхватила согнутый локоть Рафаэля. Сдержанное достоинство, с которым она держалась, заставило некоторых раскрыть рты, а тех, кто склонен был делать непристойные замечания, замолчать. Джулия держалась именно так, как подобает виконтессе де Фонвийе, и по ее виду никак нельзя было судить о том, что она чувствует.
Рафаэль шел рядом с ней, сохраняя свой обычный независимый вид. Наклонившись, он коснулся губами ее уха:
– Они жужжат, как стая саранчи, не так ли?
Эти слова заставили его молодую жену едва заметно улыбнуться. На этот раз его дерзкое поведение не вызвало у нее протеста. Жаркий отблеск того, что произошло в его туалетной комнате, все еще окутывал ее своей дымкой. Его пальцы успокаивающим жестом сомкнулись на ее руке, и она вдруг почувствовала спокойную уверенность. Они вместе – и они пройдут через все.
Джулия и Рафаэль подошли к остальным гостям, стоящим в очереди, чтобы поздороваться с хозяевами дома. Герцог Шелбурн приветствовал их с искренним дружелюбием, и впервые Джулия поверила, что все будет хорошо. Она развеселилась от этой мысли, сердце ее исполнилось радости, и последние остатки опасений развеялись.
Да. Все будет хорошо.
До конца недели и всю следующую Джулия видела, как им каждый день приносят визитные карточки, которые ложились на поднос с изящным травлением, стоящий в вестибюле, а потом лакей в перчатках приносил их господам для обдумывания. Джулия крайне разборчиво выбирала, кого принимать и на какие приглашения им с Рафаэлем соглашаться.
Как-то утром она просматривала новый поток этих светских визиток, когда главный лакей, Смит, вошел в гостиную.
– Сэр Саймон Блейк, – доложил лакей, подавая ей карточку на тисненой бумаге, лежащую на многострадальном подносе. – Он просил передать, что у него срочное дело.
Мгновенно встревожившись, Джулия сказала:
– Проведите его ко мне.
И, поднявшись из-за дамского секретера, она приготовилась встретить Саймона.
Не прошло и минуты, как он вошел в гостиную; его походка казалась несколько скованной, потому что встречаться теперь с Джулией ему было неловко. «Если бы не это, он выглядел бы прекрасно», – подумала Джулия.