Встретимся в раю
Шрифт:
— Правильно! — подхватил генерал. — Одно дело — приказать, другое — попросить. Дети — грехи отцов… Тебе со своими девками проще. Как они, растут?
— Растут, — усмехнулся полковник. — Обе замужем…
— Ну, елки! — чуть сконфузился генерал. — Действительно, растут…
Положение спас Пахомов — врубился в неловкое молчание двух старых товарищей и доложил, что кортеж приближается к Большому кольцу.
— Слушай, Денис! — оживился генерал. — Может, тяпнем по наперстку? Для тонуса? У меня «смирновская» есть. Холодненькая, сволочь!
Он было пошел к большому
— Срочное сообщение, господин генерал! Наряд с семьдесят второго маршрута обнаружил на Тверской баррикаду!
— Что? — заорал генерал. — Какую, к черту, баррикаду?
— Даю наряд, — сказал Пахомов. — На связи начальник управления. Повторите ваше сообщение, старшой!
— На связи старший наряда унтер-офицер Кухарчук, господин генерал! — донеслось из динамика громкой связи, и полковник вцепился в подлокотники кресла. — Докладываю. В четырнадцать сорок восемь проследовал по Страстному до пересечения с Тверской, чтобы в четырнадцать пятьдесят занять позицию согласно расписанию постов, для контроля за прохождением объекта «альфа». Напротив магазина «Академкнига» обнаружил опрокинутую машину службы безопасности движения. Четыре самосвала с маркой фирмы «Шроттер-бау» уже высыпали на проезжую часть строительные блоки и железобетонные балки. Это «татры», господин генерал, большой грузоподъемности.
— Объяснения потом! — рявкнул генерал. — Короче!
— Слушаюсь… Самосвалы попытались прорваться на Большую Бронную. В этой обстановке я приказал наряду открыть огонь. Двое водителей убиты. Один самосвал загорелся, водитель арестован. Одна машина ушла.
— Почему не организовали преследование? — севшим голосом спросил генерал.
— Посчитал необходимым, господин генерал, организовать расчистку завала.
— Пахомов! — позвал генерал. — Где кортеж?
— На подходе к окружной железной дороге.
— Так… Кухарчук! Что вы сделали для расчистки?
— Снял со стройплощадки на Малой Дмитровке два панелевоза, господин генерал, автокран и бригаду монтажников. Они цепляют блоки к машинам и растаскивают их по обочине. Делают что-то вроде парапета… Просто чудо, господин генерал, что мы сегодня проезжали мимо этой стройплощадки… Вот сразу и вспомнили.
— Отставить лирику, — выдохнул генерал. — Помощь нужна?
— Какой у нас резерв времени?
— Не больше трех минут…
— Постараемся управиться сами, господин генерал.
— Постарайся, Кухарчук! — попросил генерал. — Успеешь — ты подпоручик! Понял?
— Пользуясь случаем, господин генерал, хочу высказать кое-какие соображения, если вы позволите… Можно?
— Валяй, — сказал генерал. — Не рассусоливая!
— Прошу учесть такие обстоятельства… Мы ехали на мост раньше срока. Приехали бы вовремя — самосвалы бы успели уйти. Следовательно, водители знали расписание постов. Далее. Большую Бронную блокировала только одна машина дорожников. Ее с ходу сбили и волокли аж до «Академкниги»… Разрыв в цепи примерно метров сто — ни ополченцев, ни дорожников.
— Учтем, — сказал генерал. — Торопись,
И отключился. Из приемной в кабинет заглянул молодой прилизанный подполковник, адъютант:
— Господин генерал… На проводе — губернатор.
Полковник, командир восьмого дивизиона, пошел к двери, но генерал яростно замахал рукой: сиди! Видеофон на генеральском столе ожил, и потное одутловатое лицо губернатора целиком заняло экран:
— Вадим Кириллович! — тонким голосом заверещал губернатор. — Что за стрельба в центре Москвы? Да еще в такой момент, а?
— Извините, — вздохнул генерал. — Буду готов доложить минут через десять.
— Не надо! — закричал губернатор, наливаясь багрецой.
— Мне уже сам, понимаешь, сам звонил и вставлял дыню!
— Вы хотите переадресовать ее мне? — спросил генерал.
— Тебе, тебе! А то мне жмет, понял?
— Извините, — сказал генерал. — Вынужден прервать нашу беседу — важное сообщение…
И сердито выключил экран. Они с полковником, разделенные блестящей палубой стола, посидели несколько минут молча. И оба вздрогнули, когда из оперативного зала позвонил штабс-капитан Пахомов. Он доложил, что кортеж с председателем Европарламента следует точно по графику.
— Значит, успел Кухарчук, — вытер лоб генерал. — Подготовь приказ, Денис Вячеславович, о внеочередном призводстве в подпоручики. Всему наряду по десять кредитов премии. Н-да… Жаль, о сыне не договорили. Слышал, как на меня орала эта жаба? На его-то вопли наплевать… Наплевать и растереть. Меня другое заботит, Денис… Голову даю на отсечение, кто-то тщательно состроил мне козу. Кухарчук верно все усек! Представляешь, каково тут работать, когда под тебя копают? Ну ничего, суки рваные, на дно со мной пойдете…
Генерал еще что-то бормотал, уставившись в окно с бронированным стеклом, а полковник вышел и тихо прикрыл за собой громадную, обитую кожей дверь.
— Разговаривает генерал? — приятельски кивнул адъютант.
— Разговаривает, — усмехнулся полковник.
Проезжая Страстную площадь, председатель Европарламента, сухой и маленький старичок, сказал секретарю по-польски:
— Глянь, Збышек, настоящие работяги… Ну, вон там, где панелевоз и блоки кучей. Касками машут… А то казалось, что меня приветствуют одни переодетые полицейские. Значит, русские отучаются от очковтирательства и показухи! Я бывал в Москве не раз, когда работал в секретариате у Терека… Ах, как тогда умели пускать пыль в глаза эти русские! Ты, Збышек, не представляешь…
Генерал-лейтенант между тем очнулся и вызвал к себе начальника следственного отдела. Перед ним генерал поставил две задачи. Кто составлял расписание постов и график движения патрульных нарядов? Почему в оцеплении на Тверской образовался разрыв? Кроме того, генерал приказал поднять прошлогодние документы о взяточничестве подрядчиков на строительстве высотного комплекса в Замоскворечье. Если не изменяет память, в махинациях был замешан один из губернаторских чиновников по особым поручениям. Память генералу не изменяла. Он просто хотел еще раз убедиться в полноте своего досье на губернатора.