Встретимся в Силуране!
Шрифт:
Орешек перепрыгнул на небольшой круглый валун, где можно было встать ненадежнее, и вскинул Саймингу в оборонительную позицию «верхний щит», прекрасно понимая, что защитит это его от тяжеленной дубины, как дамская кружевная накидочка — от урагана.
До тролля наконец дошло, что перед ним не грозный противник, невесть откуда взявшийся, а всего-навсего человечишко, зачем-то выпрыгнувший за борт судна. Возмущенно рыкнув, он обрушил на валун дубину — выдранную с корнем молодую сосну. Крона хлестко накрыла валун, широкие зеленые лапы прошумели по воде.
Тролль вновь поднял
В этот миг из кроны вынырнул Ралидж, соскользнул по стволу и, ухватившись за локоть великана, встал на широкий камень бок о бок со своим противником. Человек был по пояс троллю. Горный гигант от такого нахальства возмущенно рявкнул и вновь замахнулся дубиной. Но человек опередил его.
Удар, который нанес Орешек, в поединке меж людьми был бы признан излишне жестоким и попросту подлым. Не показывал Аунк своему ученику этот удар! Но поневоле приходится бить в пах, если выше не достать…
Шкура тролля прочнее человеческой кожи, но Сайминга, дивный клинок, прорезала ее без труда. Человека такой удар либо убил бы на месте, либо на всю жизнь оставил бы калекой. Но, видно, правду говорил Ваастан, что мужскими достоинствами тролли одарены не так щедро, как люди. Рана в паху лишь разозлила чудовище. Тролль выронил дубину, которую тут же унес поток, и замахал руками, угодив Орешку в плечо. Прямой удар убил бы парня на месте, но и вскользь пришедшегося тумака хватило, чтобы бедняга спиной вперед перелетел на свой прежний валун и хлопнулся на задницу, чудом не выронив Саймингу. Сразу вскочил, лихорадочно соображая, что делать дальше.
По ноге великана потекла темная струйка. Тролль нагнулся, размазал кровь по ладони, понюхал… гневно взрычал… зашарил перед собой в речном потоке…
Как зачарованный, глядел Орешек на разгибающегося гиганта, на взмывающую в его руках мокрую каменную глыбу.
С невероятной скоростью мелькнуло в голове: «Прихлопнет. Как крышкой. Увернуться! Куда? В реку?»
Что-то сломалось в душе, сам собой преодолелся внутренний запрет. И застывшие, почувствовавшие близкую смерть губы шепнули незабвенное, ненавистное, с виду бессмысленное:
— Темная коряга шарит в ядовитой трясине…
Тролль ничего не заметил, он был слишком туп для этого. А вот Айфер, торопливо обрубавший сцепившиеся сучья, почувствовал резкий холод вдоль позвоночника. Страх. Словно из реки вынырнуло чудовище.
Наемник поднял глаза — и успел увидеть, как тролль обрушивает на человека громадный камень. И как человек поднятым левым локтем отбивает этот камень в сторону, в поток.
Тролль недоуменно заурчал, заозирался в поисках оружия. А человек спокойно полуобернулся к «плотине», наклонился и невероятно мощным рывком выдернул из нее толстое бревно.
«Шустрая красотка» гулко ударилась бортом о валун: люди на палубе забыли о баграх, потрясенно глядя, как бревно, взлетев в воздух, врезается в тролля, сбивает его в воду.
От удара корабль сотрясся, загудел. Даже в «беседке» хрустнул один из столбов, все сооружение перекосилось, зашаталось. Девушки поспешили спуститься
— А ну, держать! — опомнился капитан. — Корабль разобьется — всем смерть!
Тем временем второй тролль, не понявший, что произошло, но не утративший воинственного пыла, спешил отомстить за соплеменника.
Воин спокойно вскинул меч и взглянул на «плотину» — не выдрать ли оттуда еще ствол? Увидел оброненный кем-то багор, прибитый течением к «плотине». Быстро, но без суеты перебросил меч в левую руку, а правой подобрал багор и, словно копье, метнул его в лицо противнику.
Бросок был страшен, будто направила багор не человеческая рука, а тугая тетива мощного копьемета. Багор прошел сквозь голову великана, словно стрела сквозь яблоко.
Как раз в этот миг под топором Айфера два полузатопленных дерева разомкнули свои объятия и нехотя скользнули в поток. За ними — третье, четвертое… «Шустрая красотка» устремилась в открывшийся проход быстро и точно, как рука опытного вора — в дорожную суму проезжего раззявы.
Айфер сорвался с разъезжающихся бревен в воду, ухватился за протянутый с борта багор и вскарабкался на палубу.
— Топор вот утопил… — буркнул он, перебираясь через планшир.
С другой стороны на палубу невероятным, звериным прыжком махнул с валуна Ралидж. Оказавшиеся рядом матросы шарахнулись от Сына Клана. Он не обратил на них внимания, потому что в этот миг произошло нечто неожиданное и жуткое.
«Шустрая красотка» накренилась на левый борт. В планшир вцепилась волосатая лапища. Над палубой поднялась плосконосая харя с мокрыми слипшимися патлами.
Это был тролль, которого Орешек оглоушил бревном. В холодной воде великан очнулся и теперь карабкался на борт — то ли чтобы спастись, то ли чтобы продолжить драку.
Люди в панике отхлынули прочь, только закаменевшая от ужаса Фаури осталась стоять у самого борта. Ее-то и сгребла, словно куклу, вторая лапища — громадная, мокрая и безжалостная. Не выбирала добычу — просто сграбастала, что подвернулось.
Орешек кинулся на помощь, но Сокола уже опередили: перед чудищем уже стоял Рифмоплет с поднятым багром. И неизвестно, кто в этот миг выглядел страшнее: озверевший тролль или красавец поэт с искаженным яростью лицом. Рифмоплет целился багром врагу в глаз, но в это время тролль попытался подтянуться на планшире. Корабль тряхнуло. Багор ударил в щеку великана, распоров ее сверху донизу. Заревев от боли, тролль угрожающе взмахнул рукой — той, в которой держал Фаури. Ноги девушки оторвались от палубы. Дочь Клана пришла в себя и пронзительно закричала.
Оттолкнув Рифмоплета, Орешек навалился грудью на планшир, вцепился левой рукой в мокрые сальные патлы и притянул чудовищную голову к борту. Правую руку завел под заросший шерстью подбородок, по которому струилась кровь. Коротко, четко и сильно рванул.
Раздался сухой громкий треск. Ни один силач — даже Айфер — не сумел бы так мощно и точно сломать троллю шейные позвонки.
Без единого звука чудовище ушло под воду — увы, унося с собой Фаури.
Орешек дернулся было следом — на помощь девушке… и бессильно осел на палубу.