Встретимся в следующей жизни
Шрифт:
В такие моменты я ненавидел Рустама Сабурова за то, что он не появился, не поддержал и не защитил. И если бы не мамина смерть, я бы, возможно, так и не узнал о нём, так и прожил бы жизнь, преданный самым главным после матери человеком.
Порой во мне говорил мамин защитник. Я же с самого детства всем и всегда заявлял, что никому не дам её в обиду. А Рустам Сабуров был маминым главным обидчиком. Человеком, сломавшим её жизнь, растоптавшим её чувства и выбросившим их на помойку. Причинившим маме так много боли, что простить ему это было вряд ли возможно.
А
Иногда мы говорили с отцом о маме. Я видел в его глазах боль. Такое сыграть невозможно. Не все ошибки можно исправить, и ему предстояло теперь жить и до конца дней корить себя за то, что сделал или, наоборот, не сделал любимой женщине. Он безвозвратно опоздал на много лет, на целую жизнь.
Отец не мог повернуть время вспять, не мог воскресить маму, не мог попросить у неё прощения. И большой сильный человек Рустам Сабуров неимоверно страдал от этого. Я видел его слёзы и ощущал его мучения. И как бы сильно я ни был на него зол и обижен, совсем не хотел быть палачом и причинить ему ещё большую боль.
Я всё-таки переехал в столицу. Работу нашёл сам, хотя не исключено, что Рустам этому поспособствовал. Жить в его доме отказался, снял квартиру. Мне только предстояло привыкнуть к наличию в моей жизни отца и отсутствию мамы. А лучшей атмосферой для рефлексии было одиночество.
Дистанцироваться от Сабуровых оказалось невозможно. Рустам постоянно искал точки соприкосновения, приглашал к себе домой или в офис. В то же время он давал мне время привыкнуть к нему, не слишком навязываясь и не форсируя события.
Спустя год он заговорил о бизнес-образовании. Тогда я ещё был далёк от этого. Всё-таки мышление наёмного работника сильно отличается от мышления владельца. Но я был амбициозен и в глубине души не исключал возможности открытия в будущем собственной фирмы, а потому предложение отца о школе бизнеса не воспринял в штыки.
Стоило обучение там не просто дорого, а очень дорого, дороже обычного контрактного обучения даже в самом престижном университете страны. Отец готов был мне его оплатить. В конце концов, он задолжал мне алименты за много лет, а потому позволить ему вложить сейчас деньги в моё образование было вполне оправдано.
Я согласился, выдвинув условие, что это никоим образом не обяжет меня в дальнейшем работать с отцом в его компании. Он не возражал, однако постепенно всё-таки втянул меня в своё дело. Возможно, если бы я сопротивлялся, он сдержал бы своё слово и не настаивал. Но мне неожиданно оказалось интересно. К окончанию учёбы я стал уже заместителем генерального директора по административным службам и имел в подчинении контроллера, отдел маркетинга, отдел персонала, главного инженера и службу безопасности.
Уровень доходов тут даже сравнивать было смешно с моими прошлыми заработками. Довольно быстро мне удалось купить и обустроить собственную квартиру. Глядя на меня со стороны, многие наверняка считали, что я ухватил за хвост птицу счастья, внезапно поднявшись "из грязи в князи". И я их не разочаровывал. Мне было плевать,
Недавно отец купил недостроенный отель. Смена власти в стране сыграла нам на руку. Иностранные инвесторы, которые не любят политической нестабильности и неопределённости, решили не рисковать и вывести свои деньги. А Сабуров тут же подсуетился и выкупил неоконченную коробку в выгодном месте за очень привлекательную цену.
Теперь фасадные работы заканчивались, а проект дизайна помещений до сих пор не был утверждён. Отец заключил предварительное соглашение с какой-то новомодной фирмой, которая специализировалась скорее на мебели, чем на дизайне в целом, поскольку их ядром была мебельная фабрика.
Это решение показалось мне несколько странным, хотя отзывы о фирме были отличными, да и результаты их работы я видел собственными глазами. Их фишкой была необычность и эксклюзивность, что было важно для будущей конкурентоспособности отеля. Но они слишком недавно появились на рынке, чтобы мы могли доверить им столь серьёзный проект. Я ратовал за привлечение проверенной фирмы с многолетним опытом работы и за закупку мебели за границей. Впрочем, решение принимал отец, это была его зона ответственности и его средства.
Моей же задачей сейчас было встретиться с представителями этой фирмы, просмотреть предложенные проекты всех помещений, отвергнуть неподходящие и отобрать для рассмотрение понравившиеся.
Я не боялся ответственности за принятие решения относительно дизайна. Тем более, что на встрече будут присутствовать и другие сотрудники нашей компании, куда более опытные, чем я, в частности, занимавшиеся капитальным ремонтом и сменой интерьеров в "Крыльях". В любом случае, даже отобранные проекты будут ещё обсуждаться и дорабатываться с участием целой группы специалистов.
Но всё равно интуитивно предстоящая встреча вызывала беспокойство. Я искал его причину, просматривая сведения, собранные об этой фирме службой безопасности. Несколько лет назад они получили финансовое вливание и из небольшого мебельного цеха, выпускавшего продукцию эконом класса, создали фабрику и существенно расширили спектр услуг.
Глаза зацепились за фамилию совладелицы и дизайнера — Загорская. Сколько лет прошло, а меня никак не отпускало. Как ни пытался вытравить Киру из памяти и выжечь и сердца, ничего не выходило. Все другие женщины казались ничтожным суррогатом.
Я давно ни на что не надеялся. Ещё тогда я видел на новостном сайте нашего города статью о том, что Кирилл Лазарев женился незадолго до нового года. И даже фото прилагалось. Невесту из-за фаты разглядеть было сложно, но я не сомневался, что это была Кира.
Секретарь сообщила, что дизайнеры приехали и она ведёт их в переговорную. Поднялся, на ходу набирая номера юриста и безопасника.
Вошёл в переговорную сразу вслед за гостями. Окинул их взглядом и остолбенел. В какой-то момент мне показалось, что у меня галлюцинации из-за того, что только что вспоминал о Кире.